Значит, на вилле кто-то есть!
Ларри?
На секунду ее охватила паника. Затем, взяв себя в руки, она метнулась в спальню, подбежала к одному из шкафов, распахнула дверцу, выдвинула ящик, и рука ее нащупала револьвер 22-го калибра, хоть и небольшое, но вполне надежное оружие; она всегда носила его с собой, когда ей доводилось гулять по улицам Нью-Йорка, – женщине с ее внешностью там нужно быть начеку, особенно когда стемнеет. При первом же прикосновении к прохладному металлу она почувствовала себя куда увереннее, а вместе с уверенностью ее охватил гнев.
Она подошла к открытой в коридор двери и крикнула:
– Кто здесь?!
Молчание. Какую-то долю секунды она колебалась, затем, подняв револьвер, прицелилась в дверь в дальнем конце коридора и спустила курок.
В тишине, царившей на вилле, звук выстрела показался оглушительным. В деревянной панели появилась крошечная дырочка, мелкие щепки разлетелись в разные стороны. «Теперь, – подумала она, – тот, кто прячется на вилле, будет, по крайней мере, знать, что у меня есть оружие». И она храбро пошла по коридору вперед и распахнула простреленную дверь. Никого, лишь мягкий свет ламп. Толстый темно-синий ковер и коридор, ведущий к входной двери… Она снова остановилась и прислушалась, простояла так, совершенно неподвижно, наверное, несколько минут, но не услышала ничего подозрительного.
Не выпуская из рук револьвера, она направилась в спальню. Надела манто, шляпу и перчатки. Мельком, подавляя вновь нарастающий страх, взглянула в зеркало – бледное, осунувшееся лицо. Затем, держа револьвер в правой руке, а чемодан – в левой и оставив везде свет, торопливо зашагала по коридору, распахнула входную дверь, секунду постояла на пороге в нерешительности, затем включила свет в гараже. Поставила чемоданчик и заперла дверь. Затем быстрым шагом направилась в гараж, где ждал «мерседес».
Стоя перед зеркалом в шикарном номере отеля «Эдем», Хельга как раз заканчивала переодеваться к обеду, как вдруг зазвонил телефон.
Она взглянула на него и нахмурилась. Она не ждала никакого звонка. К тому же Ларри по-прежнему не выходил из головы, и любая неожиданность заставляла насторожиться. Но телефон все звонил и звонил, и она сняла трубку.
– Ты, Хельга?
Она удивленно приподняла брови. О, этот сочный рокочущий бас она узнала бы из тысячи. Когда-то, очень давно, Джек Арчер играл в любительской актерской труппе. Он говорил, что лишь у двух людей в мире подлинно актерские голоса – у сэра Лоренса Оливье и у него самого.
– О, Джек!.. Не ожидала… Я здесь всего с час.