Он гладил спину, плечи, целовал в макушку, зарываясь носом в волосы. Я почувствовала, как мы переносимся. Оказавшись в комнате, Верд усадил меня на кровать и, скинув пиджак, укрыл мои плечи. Плеснул в стакан воды из графина и дождался, пока сделаю несколько глотков, прежде чем задать вопрос:
– Почему ты согласилась? – голос прозвучал сдавленно, с рычащими нотками, и я подняла на него взор. Его глаза метали молнии: – Я ждал отказа! Решился пойти против всех и забрать тебя, если они будут настаивать. Почему ты сказала «да», Льяра?!
Он что, в ярости?
Верд молча заметался по комнате, рванул воротник рубашки, будто задыхался. Я зачарованно проводила взглядом брызнувшие на пол пуговицы, тем временем Верд заскочил в ванную и сунул голову под кран. Даже отсюда было видно, как полыхают завитки татуировки у него на шее.
Нет. На это у меня просто нет сил.
Тихо встала, пиджак соскользнул на кровать.
– Льяра, Льяра! Куда ты?
– Оставьте меня в покое! Все! – прошептала себе под нос.
Кажется, он так и шел следом до самой моей комнаты.
Очутившись внутри, не глядя, закрыла дверь и, прижавшись к ней спиной, соскользнула на пол, давясь слезами. Потом, будто опомнившись, едва не сломав себе палец, сорвала ненавистное кольцо и со злостью отшвырнула подальше. Подскочила к зеркалу и, повернув ожерелье застежкой вперед, принялась расстегивать, не обращая внимания на предложения соседок помочь. Пальцы тряслись, и только с десятой попытки удалось снять проклятый ошейник, который тотчас отправился вслед за кольцом.
Почувствовав, как хлынула энергия и как возрадовался освобожденный зверь, дала себе волю и обернулась, чувствуя, как разрывается в клочья платье. Одним прыжком преодолела комнату и, очутившись на жалобно скрипнувшей кровати, свернулась клубком.
– Льяра… – Тилья осторожно приблизилась. – Что с тобой произошло?
Повернула голову, и бледная подруга замерла на полпути в нерешительности. Кажется, я пугаю девчонок. Что ж, я убедилась, что снова могу управлять энергией, хватит дурить. Приняв нормальный вид, завернулась в одеяло. Сил на разговоры совсем не осталось. Шепнула:
– Все потом.
Верд
Дверь захлопнулась перед носом, и я еще некоторое время стоял, прижавшись лбом к гладкому дереву. Мне ничего не стоило оказаться внутри, но вот не уверен, что это как-то сейчас поможет. Ладно, нечего тут мне больше делать. Пусть Льяра успокоится, поболтает с подругами, а завтра я попробую поговорить с ней снова. В каком-то странном опустошении я, совершенно выбитый из колеи, направился обратно. Не отпускало ощущение, что что-то случилось в этом жутком кабинете, недаром на душе так муторно. Перед глазами снова и снова проносились события этого вечера. И неспроста, но я никак не мог уловить, что же не так?