Два мужика задержались подле трактора, оглядывая его. Юрка узнал своих холстовских: дядю Степана Боканова и Бориса Николаевича — мастер по всякой технике месяц назад пошел на пенсию. У Боканова был рюкзак за спиной, распертый хлебными буханками, левый пустой рукав заправлен в карман стеганки. Борис Николаевич держал огромную хозяйственную сумку на молнии. Комбикорм и зерно, отпущенные в совхозе за сданное сено, видать, кончились, — весной и всегда-то растаскивали хлеб торбами по деревням.
— Теперь так и будут вместе за хлебом ходить, — невольно произнес Юрка.
Словно услышав Юрку, Борис Николаевич и Боканов обернулись, всмотрелись и повернули к столовой.
— Здорово, мужики! — сказал Борис Николаевич, ставя сумку наземь. — Юрк, ты, случаем, не в Холсты?
— А зачем ему в Холсты? — отозвался Рыжухин. — Чего он там не видал?
— Как чаво? А жану-то? — удивился Степан Боканов, согнувшись под тяжестью рюкзака, помаргивая из седой щетины блеклыми глазами. — Мы шли сюды — видели: воду из колодца таскает, идет с ведрами, а живот впереди бежит.
— Мы вот решаем тут, погоди, — сказал Юрка. Он не собирался в Холсты, машинный двор для Редькинского отделения сделали в Редькине, и гнать трактор в Центральную не было надобности, но он сказал «погоди» — почему-то не мог видеть, как сгибался дядя Степан Боканов под рюкзаком.
— Все, — сказал Боканов и так, не сняв рюкзака, держась правой рукой за лямки, присел на скамью. — Нынче порешу корову — с одной рукой никак не накосишь. Ладно бы на нее одну, так сено и в колхоз надо, иначе зерна не дадут. А накошу маленько-то, сдам — курам и хватит.
— А детки почему не подсобят? — неодобрительно проворчал Борис Николаевич. — Внуки все лето тут околачиваются, погляжу — до пяти человек собираются.
— А чего детки? У них своих забот хватает. Умаются за год, в отпуску отдохнуть охота.
— Да ну тебя, Степан, душа твоя от доброты прохудится. Все деток жалеешь, они нас пожалеют?
— А какжеть? У Витьки осенью отпуск — дом подымать будем, на фундамент ставить.
— Ка-акжеть. Много вы с Витькой наработаете. Если бы две руки еще у тебя.
Боканов уже много лет собирался дом поднимать, но все никак не спапашится.
— Вон Юрка обещался, — кивнул Степан. — А то ты сжалишьси али соскучишьси на пенсии — вон еще боров какой.
Они разговаривали друг с дружкой, тянули время, Юрка понимал — ждали, не подкинет ли он их до Холстов на тракторе. А может, хотелось тоже посидеть на солнышке, поглядеть с высотки на просыпавшиеся, отряхнувшие зимний сон поля. Закурили.
— Вот ты как, Борис Николаевич, насчет подряда думаешь? — опросил Рыжухин. — Коллективного?