– Куда-то собралась?
– Господи, – я подпрыгнула и обернулась. На меня смотрела моя мама. – Ты меня до чертиков напугала.
– Правда? – Она сложила руки на груди. – Мне знакомо это чувство, потому что ты пугаешь меня до чертиков уже не первый месяц.
Ее слова были резкими, а глаза покрасневшими.
– Это еще почему? Со мной все в порядке. Я просто иду на пробежку.
Я снова потянулась к дверной ручке, но меня остановили мамины слова:
– Мередит Холл, не смей даже думать о том, чтобы выйти из дома. Отправляйся на кухню сейчас же.
Я посмотрела через ее плечо: в конце коридора стояли папа с Рейчел. Папа должен был выглядеть рассерженным, но почему-то на их лицах было виноватое выражение.
Мама отступила на шаг, и, пройдя мимо нее на кухню, я скользнула на свое обычное место за деревянным столом: стул возле стены, на котором я когда-то вырезала свои инициалы в страхе, что моя будущая сестра решит его отобрать.
– Рейчел, не могла бы ты нас оставить? Нам нужно поговорить с Мер.
Рейчел грустно мне улыбнулась и беззвучно прошептала извинение.
В ответ я пожала плечами. Она сделала все что смогла.
Папа молча подошел к ящику и достал мою кружку. Он налил в нее кофе, добавив две ложки сахара и много сливок. Затем он поставил кружку передо мной и сел напротив.
– Спасибо.
Мама всегда ставила на стол вазу со свежими цветами, даже зимой. Она говорила, что при взгляде на них ей хочется улыбаться. Обычно она собирала цветы в саду, но когда наступали холода, ей приходилось покупать их в магазине. Этим утром цветы оказались недостаточно высокими, чтобы скрыть за собой разочарование на папином лице. Я сжала пальцы на кружке с кофе и обожгла ладони, но руки не убрала.
Мама достала из печки тарелку с панкейками и поставила ее рядом с моей кружкой. Это напомнило мне о том, что она останется моей матерью, что бы ни произошло. Даже приготовившись прочитать мне нотацию, она хотела убедиться, что я сыта, но мне кусок в горло не лез, ведь я знала, что меня ожидает.
Говорят, что лучшая защита – это нападение.
– Я хотела рассказать вам про работу, но…
Что? Я использовала ее как прикрытие для тайных встреч. Я замолчала на полуслове и посмотрела на отца.
Он вздохнул и опустил голову. Мой отец был похож на более добрую и мягкую версию Гризли Адамса[2], и его темная борода сливалась со взлохмаченными волосами. Все лето он носил карго-шорты, майки и резиновые шлепанцы. Зимой он всегда выглядел немного потерянным, как будто не понимал, чем ему заняться в джинсах и фланелевой рубашке.
Мама сидела, ровно выпрямив спину и положив обе ладони на стол, словно собиралась отчитать своих второклашек.