Потом Эбигейл выбирает стихотворение для Эмили. Та совершенно невозмутимо пробегает глазами выбранную страницу и начинает читать стихотворение, в котором описывается все то, чего, возможно, так и не сможет увидеть ее мама. Первые несколько строк она держится превосходно, но, когда дело доходит до упоминания о нашем выпускном, Эмили вдруг замолкает.
– Простите, – говорит она. – Сегодня не могу… Кто следующий?
В мгновение ока на сцену спешит Джессика. Длинные черные косички развеваются совсем как ленточки на воздушном змее (именно так их и описал в своем стихотворении Кэмерон).
Джессика протягивает Эмили пурпурную записную книжку, перетянутую черной резинкой, Эмили выбирает страницу и спешит на свое место. Джессика прочитывает небольшой фрагмент о зловонном дыхании своего учителя по математике, и в комнате заметно меняется настроение.
Следующей выступает Челси. Большинство из Поэтов уже прочли свои стихи. Скоро моя очередь, и я уже начинаю нервничать. Я и сама чувствую, что начала отвлекаться от голосов, звучащих со сцены, и уделять мыслям куда больше внимания, чем они заслуживают.
Они вправе выбрать что угодно. Я никак не могу это проконтролировать.
Голоса в голове становятся все громче, все ближе, ладони покрываются по`том. Надо идти на сцену. Надо поскорее покончить со всем этим. Но когда Челси дочитывает свой стих, она тут же указывает на Сидни и зовет ее выступить.
Ну что ж, пусть идет Сидни.
Челси сует руку в пакет и достает оттуда кусочек розового картона. Она протягивает его Сидни, но та отрицательно качает головой.
– Пожалуйста, выбери что-нибудь другое.
– Ну, Сид.
– Пожалуйста. – Сидни не может спокойно стоять. Впервые вижу ее в таком возбуждении. – Можешь прочесть про себя. Но потом выбери что-нибудь другое. Есть там, например, довольно милое стихотворение про «Тако Белл»[11].
Челси молча пробегает глазами текст на картонке. Потом наклоняется к Сидни и что-то шепчет ей на ухо.
Сидни внимательно смотрит на нее, затем слезает со сцены и падает на диван.
Челси обеими руками сжимает кусочек розового картона.
– Мне разрешили прочесть это замечательное произведение, – сообщает она. – Названия у него нет. Я, конечно, рискую ошибиться, но предположу, что написано оно в пончиковой.
Сидни прячет лицо в подушках, лежащих напротив нее, и оживленно кивает.
Как жаль, что мне нельзя тебя любить.
И это, к сожалению, взаимно.
Но я готова вечно, верно ждать,
Когда ты переступишь все запреты.
Ну ничего себе. Любопытно узнать, кому посвящено это стихотворение. Парню постарше? Учителю?
Все громко хлопают и поглядывают на Сидни, а она по-прежнему лежит на диване лицом вниз, накрыв голову подушкой.