И хотя я старательно избегаю любых встреч, я постоянно проверяю новые сообщения на телефоне. Я получила пять смс от Хейли, два от Алексис и одно от Оливии, но все они были примерно одинаковыми:
Ты как?
Придешь обедать?
Мы за тебя волнуемся
Прости за пятницу
Скучаем
От Кейтлин – совсем ничего. И одно сообщение от Эй-Джея:
Даже не знаю, что сказать
А я не знаю, что на это все ответить, поэтому молчу.
* * *
Всю перемену перед пятым уроком я прячусь в туалете, то и дело проверяя время на экране телефона. Когда до начала урока остается меньше минуты, я иду к двери. Не успеваю я проделать и пары шагов по коридору, как замечаю в паре метров от себя Эй-Джея. Такое чувство, будто он уже давно меня тут ждет.
Он тут же направляется в мою сторону. Прятаться некуда. Подойдя ближе, он останавливается и закрывает мне дорогу.
– Ты же никогда не читала стихи в «Уголке» Кэролайн? – спрашивает он.
Отрицательно качаю головой, не вполне понимая, о чем он говорит.
Он берет мою руку, кладет мне на ладонь ключ и сжимает ее в кулак. Пальцами чувствую толстый, плотный кожаный шнур.
– Загляни в правый ближний угол, – велит он. И уходит.
Уголок Кэролайн?
Когда я вхожу в класс и скольжу по нему к своей парте, ноги у меня дрожат, а голова кружится. Ключ я прячу у себя под ногой, чтобы его никто не заметил. Но во время урока то и дело его достаю, провожу пальцем по его острым краям и изгибам и думаю о той комнате.
Не уверена, что смогу спуститься туда в одиночестве – я всегда шла туда или с Кэролайн, или с другими Поэтами. Но потом я вспоминаю, что это неправда. В тот первый день Кэролайн не была моим проводником. Я сама пошла вслед за Поэтами и притом совершенно одна. И смогла сама спуститься по лестнице и отыскать нужную комнату. И тут я начинаю улавливать связь.
Мне вспоминается статья, которую я читала в прошлую пятницу. В ней была приведена цитата ее мамы, в которой та упоминала, как сильно ее дочь любила сочинять стихи.
Кэролайн была Поэтом.
После шестого урока я не прячусь в туалете и не бегу на следующее занятие. Я медленно пробираюсь сквозь толпу, не опуская головы, отвечая на ходу на все «приветы» и «как дела», обращенные ко мне, и иду ко входу в театр. Я с такой силой сжимаю ключ в ладони, что на коже остаются крошечные следы от его изгибов.
Театр отнюдь не пустует – театральный кружок репетирует здесь очередную постановку, но никто не замечает, как я поднимаюсь на сцену, прохожу мимо пианино и прячусь за кулисой. Потом я открываю узкую дверь и быстро захлопываю ее за собой. Недолго стою на месте, чтобы удостовериться, что за мной никто не погнался. И начинаю спускаться.