Вы подарили мне место, где можно было уединиться, и помогли наполнить его словами и людьми, которым можно доверять. Это был самый добрый и щедрый подарок, какой я только получала за всю свою жизнь. В этой комнате я была по-настоящему счастлива.
Если бы можно было собрать ту радость, какую я испытывала здесь каждый понедельник и четверг, положить ее в карман и унести с собой, чтобы было потом чем себя ободрить в трудную минуту, я бы так и сделала. Поверьте, я старалась как могла.
Вы мне больше ничего не должны. Но я очень надеюсь, что вы выполните мою последнюю просьбу.
Это место стало сокровищницей слов. Только вообразите, как бы выглядели эти стены, если бы эту комнату нашел каждый, кто искренне нуждается в подобном убежище. Можете ли вы себе такое представить? Я – да.
Вот мой ключ. Передадите его дальше?
С любовью,
Инстинктивно хватаюсь за шнурок, висящий у меня на шее, и крепко сжимаю его в кулаке.
Уголок Кэролайн.
Так вот почему мистер Б. не запирает дверь театра по просьбе Эй-Джея. Вот почему никому не рассказывает об этой комнате. Вот почему периодически выносит отсюда мусор и пылесосит полы.
Он знал Кэролайн. Он обустроил эту комнату для нее и замаскировал дверь и замок, чтобы это убежище никто не нашел. А она попросила передать ключ тем, кто в этом нуждается, и он выполнил ее последнюю просьбу. И выполняет ее до сих пор.
Сжимая письмо в одной руке, другой хватаюсь за край шкафчика. Ноги у меня подкашиваются.
Так значит, «Уголок поэта» появился благодаря Кэролайн Мэдсен.
Подхожу поближе к стенке и провожу рукой по листам, которыми она заклеена, словно впервые с ними знакомясь.
Это ее стихи.
Читаю названия и первые строки, но некоторые листы приклеены слишком высоко, и слов не разобрать. Ухожу к сцене и возвращаюсь со стулом, а потом залезаю на него, чтобы прочесть как можно больше.
Под самым потолком замечаю стихотворение под названием «Неуверенность» и читаю его про себя. Потом перехожу к следующему – оно называется «Одна во мраке». Затем читаю еще одно – у него нет названия, но оно начинается со строки «Аллитерация летяще нас ласкает!».
Ее стихи красивые и смешные, и чем больше я их читаю, тем горше плачу и громче смеюсь. Но вместе с тем творится что-то странное, и только на середине четвертого стихотворения я понимаю, в чем дело.
Начинаю читать вслух.
Приступив к пятому стихотворению, расправляю плечи, выпрямляю спину, чтобы стать как можно выше, начинаю читать громче, четче и звонче. Произносить написанные ею строки приятно, радостно чувствовать, как они вновь оживают – и пусть никто, кроме меня, не слышит, какие они чудесные. Дочитываю их таким же громким, уверенным, сильным голосом – так, как ей бы и хотелось.