– Я хожу к психиатру с тринадцати лет, – спокойно сообщает Кэролайн. Потом надолго замолкает и наконец добавляет: – У меня депрессия.
– Серьезно? – спрашиваю я, опершись на подлокотник между нами.
– За эти годы мы опробовали несколько антидепрессантов, но… не знаю… порой кажется, что становится только хуже.
– Я тоже одно время пила антидепрессанты, – признаюсь я. Так странно осознавать, что я ей все это рассказываю. Я еще ни разу не обсуждала эту тему со сверстниками.
Кэролайн откидывается на спинку кресла и улыбается. Улыбка очень ей к лицу. А будь на ней хоть немного косметики, она была бы еще симпатичнее.
Вот бы ей помочь.
Что ж, мой план поехать с четырьмя лучшими подружками на спа-процедуры в выходные провалился. Других планов у меня нет.
– Послушай, а что ты делаешь в субботу вечером?
Она морщит нос.
– Да не знаю. Ничего. А что?
– Приходи ко мне в гости. Можем фильм посмотреть или еще что-нибудь.
Может, она даже разрешит мне немного ее преобразить. Сделать мелирование, чтобы добавить волосам объема. Замаскировать оспинки и пятнышки консилером. Ничего радикального, лишь придать яркости щекам, глазам, губам.
Кэролайн достает ручку из переднего кармана своих мешковатых джинсов.
– Да я скину тебе адрес эсэмэской, – говорю я и тянусь за телефоном.
Но она отрицательно качает головой.
– Техника – зло, – заявляет она, взмахнув ручкой. – Диктуй.
Я называю свою улицу и номер дома, она записывает адрес на ладони и убирает ручку. А потом встает со своего кресла так резко, что я подскакиваю. Подходит к сцене, кладет на нее руки, ловко подпрыгивает – и вот она снова сидит на краю, свесив ноги. Кэролайн наклоняется вперед и снова оглядывает зал.
– Сэм, я хочу тебе помочь, – наконец говорит она.
Что-что? Помочь? Мне?
– О чем ты?
– Ты умеешь хранить тайны?
О, еще как умею. Подруги делятся со мной всякой жутью, зная, что я их и взглядом не выдам. Они и понятия не имеют, что у меня тоже есть секрет, который я скрываю от них вот уже пять лет – настоящее психическое расстройство.
– Ну конечно, – говорю я.
– Славно. Я хочу тебе кое-что показать. Но об этом нельзя никому рассказывать. Совсем. Даже психиатру.
– Но я все ей рассказываю.
– А об этом говорить нельзя.
Кэролайн жестом подзывает меня к себе.
– Видишь вон то место? – она указывает на пианино, стоящее в углу сцены. – Приходи сюда в четверг сразу же после звонка на обед – и жди меня. Никому ни слова. Спрячься за кулисой и не выходи, пока я за тобой не приду.
– Но зачем?
– Так надо. – Она хватает меня за плечи. – То, что я хочу тебе показать, изменит всю твою жизнь.