И, не дожидаясь ответа, шагнул прочь.
— Прогуляемся, — Торн подхватил Гаитэ под руку.
— С вами? Сейчас?
Гаитэ попыталась упереться, но ничего не вышло. Он почти волоком потащил её к выходу:
— А что такого?
— Глупый вопрос!
— И всё же — почему?
— Потому что я боюсь.
— Чего же вы боитесь? Что я вас ударю? Или снова поцелую?
— Отпустите, — вскинула она голову. — Или я закричу!
— Не закричите.
— Вы так уверены?
— Конечно. Вы тысячу раз обещали сделать это, но ни разу не сделали. К тому же истошно вопить на балу, ни с того, ни с сего, ужасно глупо. Вы не рискнёте стать посмешищем. К тому же, клянусь, что бояться вам нечего. С чего вы вообще решили, что я зол?
— Потому что видела ваш взгляд.
— Ну да. Всё правильно, я ненавижу. Но не вас.
Его рука, до этого заботливо поддерживающая Гаитэ, превратилась в железный обруч.
— Что вам говорил мой брат?
— Он не далеко ушёл. Спросите у него сами, — огрызнулась она.
— Непременно спрошу, но сейчас хочу услышать вашу версию. Не желаете отвечать? Ну и не надо. И так знаю. Я сотню раз говорил то же самое разным маленьким глупеньким дурочкам, когда желал поразвлечься.
— Он не поразвлечься хочет, а жениться на мне. Идущие мне в приданое земли кажутся вашему брату весьма привлекательными. Вы всерьёз решили сломать мне рёбра или у вас это выходит уже непроизвольно, по привычке?!
— Прошу прощения.
— Возможно, мне стоит рассмотреть предложение Сезара?
— Ты о чём?
— О том! Сами вы не желаете жениться на мне, даёте всячески понять, что я вам не капельки не нравлюсь. Вдобавок, вы больны венерической болезнью, капаете гноем и ядом при каждой встрече. Протянутую мной оливковую ветвь принять не желаете. Тут любой задумается об альтернативе. Возможно…
Зажав ей рот, Торн затащил Гаитэ за ближайшие портьеры, прижимая к стенке.
— Возможно, наглая сучка, что твой труп найдут в речке завтра утром. Возможно, твоё хорошенькое личико обгложут рыбы, отложив в нём личинки, и не одна живая душа не хватится пропажи, потому что никому нет и не будет до тебя никакого дела, — с жестокой улыбкой проговорил он прямо в широко распахнутые, испуганные глаза девушки. — Шлюхи из рода Рэйвов слишком переоценивают собственную значимость. Есть ты, нет ли тебя, твои богатства всё равно отойдут нам. И можешь сколько угодно сверкать выразительными глазками — это ничего не изменит. О! Сегодня ты прячешь свои жемчужные зубки? Не пытаешься больше кусаться? Боишься, что моя отравленная кровь просочится сквозь твой хорошенький ротик и на твоей, такой ровной да гладкой коже, появятся язвы? Отлично! Хотя вкус борьбы распаляет желание…