— Я разведусь с Марией и возьму тебя.
— Вас так привлекает возможность претендовать на трон Саркассора, используя десятую долю королевской крови, текущей во мне, что вы готовы нарушить все существующие правила?
— Совмещая приятное с полезным, — утвердительно кивнул он.
Притянув Гаитэ к себе, Сезар закружил её в последнем пируэте. На финальном аккорде он застыл, удерживая в объятиях так, что не пошевельнуться, и зашептал на ухо:
— Я люблю вас.
На его лице играла странная усмешка, то ли озорная, то ли подначивающая вступить в затеянную им странную игру?
— Любите? — даже смеяться над этим диким утверждением было странно. — Вы бросаетесь этими словами всякий раз, как встречаете принцессу «на седьмой воде кисель»? Или мне первой выпала такая честь?
— Вам первой. Ведь других я не любил.
Вот ведь циничная сволочь! Настолько циничная, что его смех оказался заразительным. Гаитэ, не сумев сдержаться, прыснула.
Надо же быть таким наглым, беспринципным, самоуверенным наглецом?
Но стоило засмеяться ей, как Сезар смолк.
Несколько коротких мгновений они, застав, смотрели друг другу в глаза, выпав из окружающей реальности.
Торн вырос между ними, словно чёрная тень. С небес на землю их вернул знакомый голос:
— Развлекаешься, обхаживая мою невесту, брат?
Сезар многозначительно улыбнулся.
— Мы оба знаем цену женской любви, брат — она похожа на химеру. Красотки привязаны к мужьям, равно как и к женихам, лишь до тех пор, пока не подвернётся под руку кто-то ещё.
Глаза Торна превратились в злые щёлочки:
— Ты не боишься называть мою невесту шлюхой, брат?
— Разве я это сделал?
— А разве нет? Ты только что бросил мне вызов, — ухмыльнулся Торн. — Хочешь снова проиграть? Ты, маленький, жалкий неудачник.
Чёрные глаза Сезара сверкали как горячие угли. Подведённые краской, они выглядели совсем жутко. Но, бросив взгляд на испуганно затихшую Гаитэ, он всё-таки сдержался.
— Здесь не место и не время для выяснения отношений, Торн.
— Так встретимся в другом месте?
— Можешь на меня рассчитывать.
— Отлично! А теперь оставь нас. Пришёл мой черёд танцевать с любезной невестушкой. И свидетели нам ни к чему. Правда?
В их сторону уже косились все. Даже сам император. Положив руку на локоть Торна, Гаитэ встала между братьями:
— Пожалуйста, прошу вас, хватит ссориться. Вы лишь даёте врагам лишний повод очернить вас. Благодаря вашему поведению завтра моё имя станут трепать во всех городских тавернах, — выговорила она им.
Лицо Сезара смягчилось:
— Простите, прекрасная дона. У меня не было желания становиться источником ваших неприятностей. Но у вас есть прекрасный повод задуматься, пока не поздно. Как видите, мой брат ужасно ревнив, поскольку сам не в состоянии хранить верность дольше минуты, он не верит и в способность других сотворить сей подвиг.