В итоге для классической «страны возможностей» России все-таки не хватает ни свободы деятельности, ни масштабов рынка. Соответственно, не стоит ожидать, что здесь произойдет то же, что происходило с пограничными финансовыми рисками исторически, то есть массовое появление лучших по устойчивости, инновационности и агрессивности (а значит, по темпам роста и марже) бизнесов. Напротив, на практике этот процесс сейчас идет в США, на крайне зарегулированном рынке, где уровень конкуренции зашкаливает. Оказывается, свобода действий на макроуровне и доступ к капиталу (и то и другое было на Диком Западе) важнее, чем низкая конкуренция и отсутствие регулирования.
Соответственно, потенциальным бизнесменам — любителям риска — совет: Россия — не Дикий Запад. Здесь большие риски не соответствуют большим доходам. Здесь все разделено: одним достаются в основном доходы, другим — в основном риски. Если знаете, как попасть в первую категорию, — вы не найдете страны лучше.
Тем временем в России, на «Диком Западе лайт», родился новый вид ковбоя от бизнеса. Этот «ковбой» не борется с природой один на один, в схватке с редкими конкурентами: он действует наверняка, в союзе с государством — пользуясь не столько низкой конкуренцией, сколько возможностью получить монополию; не столько отваживаясь на риски, сколько минимизируя их за счет раздела бизнеса с государством или «государевым человеком». В последнее время эта стратегия, кажется, вытесняет любую другую: те из «потенциально избранных», кто еще не стал частью государственной системы распределения, активно воюют против конкурентов, требуя запретить их законодательно, и параллельно просят государство считать их бизнес «национальным провайдером».
Нет никакого противоречия в том, что один и тот же бизнесмен может любить Россию за «отсутствие правил и возможность дать взятку гаишнику» и хотеть быть «избранным государством»: сама идея «избрания» — очевидное беззаконие, а вместо правил тут действуют краткосрочные предпочтения того или иного чиновника внутри вертикали.
Россию, как всегда, не уложить в стандартные рамки. Но картина была бы не полной, если бы мы остановились на текущей ситуации. Рано или поздно, но где-то в этом столетии (и, надеюсь, еще на моем веку) ситуация может — и этого очень хотелось бы — кардинально поменяться. У России есть все, чтобы стать самым привлекательным рынком мира: ресурсы, пространства, образованное и готовое потреблять население, громадный дефицит инвестиций, отсутствие основных современных технологий, уникальные потребности в инфраструктуре, крайне низкая эффективность всего — от использования ресурсов до управления людьми. Демографическая ситуация в стране предполагает коренные изменения и в количестве, и в составе проживающих на ее территории граждан — без иммиграции десятков миллионов Россия просто не сможет существовать. А это — и взрывной рост внутреннего рынка, и появление огромных индустриальных и технологических ниш. России с ее северными территориями будет нужен гигантский объем инновационного строительства, инженерии, весьма специфических коммуникационных и транспортных возможностей; масштабы страны (в силу транспортных издержек) будут в большинстве отраслей давать естественные преимущества местным производствам — главное, чтобы исчез удушающий эффект «феодальной» бюрократической вертикали.