– Или ты расскажешь мне, что тут происходит, или, клянусь создателем, ты пожалеешь об этом, Маркус Грин, – произношу деланно спокойно, разворачиваясь к собеседнику всем корпусом.
Да, я перехожу установленную границу в общении. И делаю это осознанно. Сегодняшний вечер вообще вынуждает переоценивать текущие события с новой точки зрения, вот и веду себя соответственно. Хотя, скорее всего, я просто-напросто устаю притворяться безвольной куклой. Судя по последним данным, это совершенно не несёт никакой пользы.
– Это угроза? – отзывается в удивлении англичанин.
Скорее, обещание!
– Расценивай как пожелаешь, – пожимаю плечами равнодушно, вопреки истинным мыслям, и возвращаюсь к былому: – Так ты объяснишь мне, что происходит?
Маркус по-прежнему не смотрит на меня – концентрирует внимание исключительно на дороге, но даже в таком положении замечаю, как уголки его губ дёргаются в подобии улыбки. Пусть и кратковременной. Кажется, он не злится за эту мою своенравность. Или просто-напросто скрывает гораздо тщательнее, нежели я могу разглядеть, что тоже вариант… Не сулящий мне ничего хорошего в ближайшем будущем, кстати. Но о том я подумаю позже.
– Ладно, хорошо, – проговаривает мужчина, спустя короткую паузу. – Посылка, которую принёс тот курьер, – это предупреждение. Знаю точно, потому что прежде подобное уже случалось… С другой девушкой, заключившей со мной такой же контракт, как ты. Её убили спустя неделю после того, как мне доставили точно такое же послание. Жестоко убили, цветочек, – умолкает, брезгливо скривившись.
Ох ты ж…
Не думала, что будет так легко!
– Убили? – переспрашиваю в лёгкой растерянности.
Тут, я, конечно, знатно лицемерю. Но вряд ли медиамагнат посчитает нормальным, если я стану реагировать иным образом.
– Чуть больше года назад, в сентябре, – подтверждает Маркус.
На несколько секунд в салоне автомобиля воцаряется тишина. Это позволяет обдумать тот факт, что Грин только что рассказал мне о моей старшей сестре.
– Предупреждение… – не выдерживаю в итоге. – Есть причина?
Я даже дыхание задерживаю в ожидании.
Глупая часть меня почему-то отчаянно надеется в это мгновение, что я могу получить тот самый ответ, который разрешит все мои сомнения и поможет, наконец, осуществить столь долгожданное. Более разумная – призывает первую часть моего рассудка заткнуться и сконцентрироваться на разговоре.
– Да. Есть, – приглушённо проговаривает Маркус. – Я и есть та самая причина, по которой умерла Анна.
Моё сердце пропускает удар. А в сознании воцаряется… пустота.
Удивительно, но прежде казалось, что в этот момент у меня крыша поедет и я обязательно голыми руками придушу того, кто забрал жизнь единственной, благодаря кому я не сдохла ещё в детстве, когда в сорокаградусный мороз оказалась на улице в пятилетнем возрасте. Но на деле меня просто накрывает оцепенение, сравнимое с каким-нибудь долбанным параличом. Не получается даже набрать в лёгкие новую порцию кислорода, не то чтоб пошевелиться.