В серых глазах Джулии явственно мелькнуло удивление. да уж, интересный у нас разговор выходит. А главное содержательный такой и логичный.
— У меня нет отношений с отцом. — после недолгой паузы произнесла она. — Я живу самостоятельно с девятнадцати лет. Но как…
— Костров в аварии покалечил мою сестру. Она в инвалидном кресле, а твой папочка живет и здравствует. Ему ничего не было, ничего кроме жалкого штрафа.
Слова повисли между нами в вечернем воздухе. Их даже ветер не смог унести. Я прямо таки видел как они переливаются яростными огнями. Кажется, Джулия их тоже видела. Так как глаза у нее потемнели, а тонкие брови сошлись на переносице. Неужели она может быть серьезной?
— Я слышала про аварию. — сказала она. — Как раз тогда только поступила в универ. С отцом уже портились отношения. Да, он редкостный мудак, хотя, наверное, меня за такие слова осудят те, кто считает, что родителей не выбирают. Но почему твоя ненависть перенеслась на меня?
— Возможно, я ошибся в тебе.
Да, да, я умею признавать ошибки, хотя сейчас подобная фраза далась с неимоверным трудом. Челюсти клинило, точно они заржавели.
— Ну так делай работу над ошибками. — отрезала эта медоедка, чтоб ее.
Вот одной фразой и сразу под дых. Еще и руки на груди скрестила, подбородок вскинула. По росту Джулия до меня недотягивала, макушка находилась где-то в районе моего подбородка. Но сейчас она старалась казаться выше.
— Ты еще на цыпочки встань. — посоветовал я ей. — Или начни подпрыгивать. Насчет восхождения можешь не волноваться. Но на плечах тебя никто не понесет.
— Я зубами буду в лед вгрызаться, но поднимусь и спущусь. — процедила Джулия.
Она смерила меня непонятным взглядом и перед тем, как развернуться и уйти, отрезала:
— Поучись не делать скоропалительные выводы, крутой мэн.
А я в одиночестве оставался недолго. Пока смотрел ей вслед, откуда-то сбоку подкрался Анг.
— Красивая женщина. — заявил с глубокомысленным видом.
— Такое чувство, что ты ее за это осуждаешь. — пробормотал тихо. — Что случилось?
— Ты же, Алекс, не первый раз на Эвересте. — проговорил главный шерп. — Тут и романы люди заводили, и даже супруга находили себе. Только помни, что физическая близость в лагере — неуважение к горе.
Я поперхнулся.
— Сдурел? — спросил у Анга. — Какая, к черту, близость? Да там начиная с базового лагеря все мысли о горе.
— Помню я лет пять назад был случай. Пара познакомилась в базовом лагере и уединились. Это оскорбление для горы, вот она и забрала девушку себе. До сих пор где-то лежит на высоте семи тысяч.
— Анг, я прекрасно знаю все ваши суеверия. А еще знаю, что в лагере проводникам, скажем так, не до потрахушек. Только успевай следить за всем. Думаю, разговор стоит закончить.