– Я не устанавливаю правила, Розмари, – ответил он.
Я начал спорить, но мать потрясла меня за плечо. Когда я взглянул на нее снизу, она трясла головой.
Дуайт все не мог сообразить, как собрать винтовку, поэтому я сделал это для него, пока он смотрел.
– Это, – сказал он, – самая идиотская конструкция огнестрельного оружия, которую я когда-либо видел, без сомнений.
Человек с планшетом в руках подошел к нам. Он собирал взнос с участников. После того, как Дуайт заплатил, он уже собрался уходить, но тут моя мать остановила его и протянула деньги. Он посмотрел на них, затем на свой планшет.
– Вулф, – сказала она. – Розмари Вулф.
Все еще изучая планшет, он спросил, хочет ли она стрелять.
Она ответила, что да.
Он посмотрел на Дуайта, который был занят винтовкой. Затем вновь опустил глаза и пробормотал что-то по поводу правил.
– Это же клуб Национальной стрелковой ассоциации, верно? – спросила моя мать.
Он кивнул.
– Что ж, я являюсь членом этой ассоциации и плачу взносы, что дает мне право участвовать в мероприятиях других отделений, когда я далеко от своего.
Все это она говорила очень вежливо.
Наконец, он взял деньги.
– Вы будете единственной женщиной-участником, – сказал он.
Она улыбнулась.
Он записал ее имя.
– Почему нет? – сказал он неожиданно, неуверенно. – Почему, черт возьми, нет?
Он дал ей номер и побрел к другой группе участников.
Номер Дуайта вызвали скоро. Он быстро отстрелял свои десять раундов непрерывно, едва делая передышки, и выдал слабый результат. Пара выстрелов вообще не попали в бумагу. Когда его счет был озвучен, он вручил матери винтовку.
– Где ты подобрал это барахло? – спросил он меня.
– Один мой друг подарил ему, – ответила за меня мать.
– Один друг, – сказал он, – звучит угрожающе. Ты должен избавиться от нее. Она стреляет куда попало.
И затем добавил:
– Ствол заржавел.
– Ствол в полном порядке, – сказал я.
Номер матери должен был идти по идее следом за Дуайтом, но этого не произошло. Один за другим мужчины подходили к линии, а она стояла и наблюдала. Я беспокоился и зябнул. После долгого ожидания я пошел прогуляться к реке и попытался попрыгать по камням. Туман стелился над водой. Мои пальцы окоченели, но я продолжал ходить, пока звук стреляющей винтовки не прекратился, оставив после себя тишину, в которой я чувствовал себя слишком одиноко. Когда я вернулся, моя мать закончила стрелять. Она стояла в окружении нескольких мужчин. Другие складывали свои винтовки в машины, подзывая друг друга, так как уже смеркалось.
– Ты пропустил мою стрельбу! – сказала она, когда я подошел.