Телефон снова зажужжал.
«Тебе следует поговорить с ними об этом».
Я начала постукивать ногой.
«Это им следует поговорить со мной».
«Хорошо. Кто–то из вас должен это сделать».
Я ничего не ответила. Была слишком занята, отвлекая себя, чтобы не ударить кулаком по стеклу.
Отец потерял работу два года назад. Я понимала, как трудно это было для него. Но вместо того, чтобы собраться и взять волю в кулак, он решил пустить все на самотек. Отец все еще не нашел работу, деньги были на исходе, с матерью он общался лишь взглядами и криками, а теперь еще и это извещение о выселении.
Он потерял не только работу, но и все остальное из–за своего поведения.
Маму, в том числе. Однажды он был для меня героем. Сейчас же он едва занимал место в массовке моей жизни.
Единственная причина, по которой мы могли позволить себе этот отпуск, это то, что владельцем был старый друг отца. Он сделал нам скидку как друзьям, что означало, как я узнала позже, бесплатный отдых. Так что, да, мы не платили ни копейки. Наш домик был уже старым и больше не арендовался. Я как–то не хотела чувствовать себя объектом благотворительности.
Поэтому, да. Проблемы с доверием. Они у меня были. И весьма основательные. Побочный эффект вранья со стороны самых важных людей.
Рядом со мной слегка застонал Гарри. Конечно, это заметила только я.
– Эй, – я легонько сжала его коленку, – ты в порядке?
Он кивнул, с все еще прикрытыми глазами.
Я заметила, как Гарри заерзал на сиденье, будто ему было неудобно. Его лицо стало знакомо зеленеть, и он прикрыл рукой рот. Я видела это достаточное количество раз, что знать о том, что последует дальше.
– Пап, останови.
Я наклонилась к Гарри и отпихнула полдюжины его брошюр к подлокотнику. Через окно с его стороны доносился шум, поток свежего воздуха проник в салон. Для лета в Аризоне воздух был на удивление прохладным. Я ожидала, что будет страшно жарко и неприятно пахнуть. Но воздух был почти что бодрящим.
– Ау, прием, родители, – я щелкнула пальцами у уха отца. – Его тошнит. Останови.
Конечно, это его растормошило.
Отец обожал свою машину. Хотя она даже не была его, и не станет, потому что у него не было денег на продолжение аренды. Он не мог даже найти достаточно денег или взять кредит на покупку легковой машины со стоянки старых машин, мимо которой он проезжал, кривясь.
– Мне остановиться, Гарри?
Гарри потряс головой, подняв нос так, чтобы свежий воздух дул прямо в ноздри.
– Нет. Поезжай дальше. Мне станет легче.
– Гарри, – я убеждала его, зная, что он задумал. Он пытался быть сильным. Хотел, чтобы родители перестали относиться к нему, будто он был частью семейного фарфорового сервиза, который нужно было заботливо хранить. Для него было бы поражением остановить машину. Если он подавит завтрак, это станет для него победой.