Адам поправил манжеты и, не поднимая глаз на гостя, осторожно ответил:
— Я интересовался этим вопросом, но вынужден огорчить — не ценитель. Согласитесь, сложно любить фетиши столь ненавидимой мной эпохи. Да, я работал в этом направлении. У меня есть в Европе постоянные заказчики, и к тому же таможня свободно пропускает коммунистический отстой. Продавая на Запад, по большому счету, мазню, я не чувствую себя вором, грабящим культурное наследие собственной страны, — сказал Адам Семенович, стараясь, чтобы его слова звучали как можно небрежнее.
Тенет чуть изменил наклон головы.
— Вы сами ответили на незаданный мной вопрос. Пока таможня пропускает, но скоро ваши бюрократы поймут, что они теряют. Граница будет закрыта и цены, сейчас не такие уж маленькие, возрастут стократ. Поэтому я и сижу перед вами, Адам Семенович. Времени у меня не так уж и много. Я человек простой, иезуитской казуистике не обучен. У меня к вам деловоепредложение.
Рейнард сделал паузу.
— Могли бы вы ввести меня в курс дела? Кто? Что? Где? И главное, почем?
Тенет открыл портфель. Достав запечатанный конверт без марки, передал Адаму.
— Это маленький подарок в залог нашего будущего сотрудничества. Безвозмездный вклад в наши, я надеюсь, партнерские отношения. Благотворительность — вот главный успех современного бизнеса. Надо уметь не только брать, но и давать. В этом году в дар музеям и частным галереям мы, в общем, перечислили более десяти миллионов долларов...
Тенет замолчал. Выдержав паузу, добавил:
— Мне и моей компании хочется вам верить так, как в свое время вам верил Леопольд Кравец.
Адам Семенович взял пакет в руки и... заледенел. Он даже не успел испугаться, просто держал конверт в вытянутой руке и тупо смотрел на гостя.
Лет пять назад некая личность, иногда называющая себя «Леопольд Кравец» — о его существовании на планете Земля знало не больше десятка человек — был главным организатором дипломатических коридоров из России в Европу. Тогда на Запад, используя в основном диппочту, можно было вывезти весь Эрмитаж вместе с землей. Копии висели в музее, а оригиналы продавались. Адам находился внизу пищевой цепочки — он на территории Европы отвечал за доставку раритетов к частным коллекционерам. Взять футляр, перевезти его адресату вперемешку с полотнами работавших с ним в Париже украинских художников — вот и всё. Так Адам нашел главные в своей жизни деньги. Масть шла не долго. Лавочку прикрыли, когда Леопольда взорвали вместе с машиной. Сеть, лишившись главного паука, распалась.
Услышав давно подзабытое имя, у Адама Семеновича в голове начался сущий ералаш. Он гадал -откуда эта тварь знает про Лео? Выходит, он жив, а вместо Кравеца в Варшаве погиб кто-то другой? Или мертв, но оставил досье? Да какая разница? Что так милый Адамчик попадает, что эдак...