Гаранян встал, открыл сейф, осторожно надорвал бумагу и заглянул в пакет — там по минимальным прикидкам было не менее пяти тысяч долларов. Подсчитав примерные размеры подарка, он захлопнул дверцу. Затем, выйдя из кабинета, осмотрев пустую приемную, попросил секретаршу никого к нему не пускать — для посетителей его нет.
Вернувшись и сев на самый краешек дивана, Адам Семенович спросил:
— Рейнард, раз вы уж знаете о существовании Лео, царство ему небесное — хороший был бизнесмен — давайте по-простому. Что вас интересует?
— Сермяга.
— Сережа? — Адам не смог удержаться, нервно засмеялся. — Как я сразу не догадался, — это же дважды два.
Гость удивился искусству мимикрии Адама Семеновича. Встречал его Гаранян в роли подвыпившего тамады. Когда услышал про Лео, превратился вбойцовскую рыбку — за плечами расправились крылья, подбородок — на Москву, в глазах дерзкий пыл. Но, услышав про Сермягу, все его дутые роли куда-то улетучились. Хозяина галереи словно иголкой кто проткнул и из него стал выходить воздух. Лицо теперь напоминало тесто, которое подходило-подходило, да не дошло — скукожилось.
— За последние дни вы второй, кто интересуется наследием Сережи, — выдавил из себя Адам.
— И кто мой конкурент?
— А, — махнул рукой, — какой-то пастор. Спрашивал, где можно посмотреть работы Сергея, где они хранятся. Можно ли организовать выставку в Штатах.
— Откуда такой интерес?
— Удивляет что не вы первый? — усмехнулся Адам Семенович. — Вот вам мой ответ. Любую работу, любого художника советского периода, послевоенных лет — в пределах моего города, конечно — я вам хоть завтра принесу. Единственное, кого не могу касаться — Сережи Сермяги.
— Почему?
Адам вздохнул.
— Во-первых, неизвестно где он. А вдруг завтра приедет ко мне и спросит, ах ты, сукин сын, не с твоей ли помощью мои детки теперь красуются в интернете? Что я ему отвечу?
— Подождите, но ведь он, насколько я знаю, сейчас живет в США! — Рейнард переставил свой портфель с ковра на паркет, как бы желая поставить точку или подчеркнуть восклицательный знак.
— Тут не всё так просто, — Адама вдруг прошибла испарина. Пальчики задрожали. — Да, он женился на американке и уехал, — это правда. Говорят, перед иммиграцией ударился в религию, перестал работать. Когда он оформлял документы, я уже был во Франции. Несколько раз слышал о нем, в Америке он выставлялся пару раз, а потом пропал, — Гаранян замялся. — Я и сейчас переживаю. Не для хвастовства... Но когда здесь началась его травля, я был единственным, кто встал на защиту. Впрочем, — поморщился Адам Семенович, — это к делу не относится.