– Ладно, беру, – ответил он.
Они нашли угловой столик в ресторанчике в конце Грин. Миллер заказал для себя итальянскую пасту с копченой пикшей и острыми перчиками и бутылку шардоне. А Логан энергично принялся за лазанью. И чесночный хлеб. И еще салат. А вместо вина запивал еду минеральной водой.
– Боже правый, Лаз, – сказал Миллер, наблюдая, как он расправляется с корзинкой хлеба и сливочным маслом. – Они что, вас совсем не кормят?
– Логан, – произнес Логан с полным ртом. – Не Лаз. Логан.
Миллер откинулся на спинку стула, взял бокал с белым вином и слегка покрутил, любуясь переливами цвета.
– Ну, не знаю, – сказал он. – Я уже говорил, что кое-что раскопал. Лазарь – совсем неплохое прозвище для человека, который воскрес из мертвых.
– Я не воскресал из мертвых.
– Да воскресали, воскресали. В истории вашей болезни написано, что в течение пяти минут вы были мертвы.
Логан нахмурился:
– Откуда вы знаете, что написано в моей истории болезни?
Снова пожав плечами, Миллер ответил:
– Лаз, знать все – это моя работа. Я знаю также, что вчера на свалке вы нашли мертвого ребенка. И еще мне известно, что вы кое-кого прихватили в связи с этим. И что у вас с главным патологоанатомом был роман.
Логан напрягся.
Миллер вытянул вперед руку:
– Спокойно, тигр. Я ведь сказал: знать все – это моя работа.
– Вы сказали, что у вас для меня что-то есть, – сказал он и наполнил рот салатом.
– Ага. Вчера в порту выловили труп, с отрубленными коленными чашечками.
Логан взглянул на кусок лазаньи на своей вилке. Блеснули капли мясного сока, слои бледно-кремового теста были похожи на обломки кости. Правда, его желудок на подобные образы уже не реагировал.
– И что? – спросил Логан, не переставая жевать.
– Вы не знаете, кто он такой, этот Мистер-без-коленей?
– А вы знаете?
Миллер покрутил в пальцах бокал с вином.
– О да, – сказал он. – Я же говорю: это моя работа.
Логан ждал, но Миллер только пригубил вино и молчал.
– Ну и кто это? – спросил наконец Логан.
– Вот сейчас, с этого самого момента, мы можем начать помогать друг другу – вы меня понимаете? – Миллер улыбнулся. – Я знаю одно, вы – другое. Скажите мне, что вы знаете, а я скажу вам, что знаю я. И в конце концов мы оба будем жить лучше.
Логан отложил вилку. Он знал, что все будет именно так, сразу, как только репортер пригласил его на ланч.
– Вы прекрасно знаете, что я ничего не могу вам сообщить, – сказал он и отодвинул тарелку.
– Я знаю, что вы можете сообщить мне больше, чем другим журналистам. Я знаю, что вы можете дать мне хороший намек на то, как у вас идет расследование. Вы можете это сделать.