— Ты хочешь продать дом? — Она нашла этот дом сразу после нашей помолвки, и я до сих пор помню выражение ее лица, когда она рассказывала мне о нем. Она была такой счастливой. Она влюбилась в этот дом с первого взгляда. Она сказала, что этот дом на века. Но вечность длилась всего два года.
— Мне придется. Я не смогу выкупить твою долю.
Мне не приходило в голову, что она решит, будто я заставлю ее выкупать свою долю.
— Гэбби, это твой дом. Я знаю, насколько он важен для тебя. Ты нашла его, обставила, посадила сад, сделала ремонт. Я перепишу на тебя свою долю, тебе не придется ничего выкупать. — Она, как всегда, оказалась права. Я был таким эгоистом во время нашего брака, но это не значит, что я должен быть таким же эгоистом во время нашего развода.
— Не нужно, — сказала она, отрицательно качая головой. — Не пытайся сейчас поступить правильно.
— Я пытаюсь быть вежливым. — Я был уверен, что сделаю хотя бы то, что могу сделать.
— Именно. Не стоит быть таким добреньким ко мне, уже слишком поздно.
— Хорошо, — сказал я. Может поэтому я не вернулся три года назад. Я избегал того, что причинил боль Гэбби.
— Тебе не стоило жениться на мне, если ты не хотел быть мужем.
Правильно или неправильно, я никогда не задумывался хотел ли я быть мужем, когда женился на Гэбби. Я не был против брака, но браку, как таковому, я не придавал большого значения. Я шел наугад, предполагая, что у меня ничего не измениться.
— Мне правда жаль. — Так и было. Она была права, мне не стоило на ней жениться. Я протянул руку и обнял ее. — Ты заслуживаешь лучшего мужа, чем я.
— Знаю. Но мы учимся на своих ошибках. Теперь я уже не вступлю в брак, предполагая, что все изменится, как только я пойду к алтарю. — Она вырвалась из моих рук.
Мне хотелось бы все исправить.
— А ты? — спросила она.
— Что?
— Учишься на своих ошибках?
Я нахмурился. Без сомнений я не собирался жениться. Я был не готов заставить очередную женщину, пройти через то, через что прошла Гэбби. Она об этом спрашивала?
— Может тебе стоит начать с того… чтобы избавиться от этого проклятого стола, — сказала она.
Я хмыкнул.
— Ты думаешь, если я отдам стол моего отца это будет моим спасением?
— Я не шучу. — Она прямо смотрела мне в глаза. — Это всего лишь символ. Я так и не поняла, почему ты все время соперничаешь с мертвецом.
У меня напрягся позвоночник.
— Соперничаю? — О чем это она?
— Нужно стать лучшим, еще больше работать, чем Александр Великий. Я не уверена, кому ты больше пытаешься доказать себе или всем остальным. Может, ты пытаешься таким образом найти оправдания ему, почему он не приходил на твои спортивные соревнования или на твой выпускной. — Она пожала плечами. — Но больше это не моя забота.