— Хороший вопрос, — важно кивнул Коба. — Но вы не учитываете ещё одного фактора — фактора партийности. Если партия скажет «надо», любой Портал будет открыт к сроку.
В кабину заглянула встревоженная рожица Лили Марлен.
— Атас, немцы!
— Что за кипеш? — повернулся к ней Иосиф Виссарионович, строго грозя пальцем. — Доложи по форме!
— Рота СС движется из Рябиновки, преследуя этого… Гуманиста… Через четверть часа будут здесь.
— Гоминоида, — мягко поправил её великий языковед. — Ступай, предупреди всех. Разводите пары, князь!
Галицын закатал рукава и, открыв ревущую адским огнём топку, принялся швырять в неё с лопаты уголь.
* * *
… На рассвете узников разбудил колокольный набат. Щёлкнул замок, и верзила урядник, пряча глаза, поставил перед ними котелок жирно пахнущих щей с двумя ломтями тёплого хлеба. Секунду подумав, присовокупил вынутый из-за пазухи шкалик.
— Кланяйтесь на том свете от казака Андрея Давилы. Дескать, сам вскорости пожалует… И кушайте, господа, поживее — публика ждёт.
Левин, чувствуя зверский аппетит, быстро умял свою порцию, хватил спирту и вышел на двор. За ночь приморозило, утреннее солнышко топило пищавший под ногой ледок. Он огляделся и остро понял, что всё это сейчас исчезнет навсегда, необратимо… Сзади доносились всхлипы и причитания Ефима Генералова, а впереди высился над головами сгрудившихся селян чёрный эшафот. Пройдя сквозь два ряда казаков, он взошёл по ступеням и поневоле зажмурился на бившее в глаза светило.
Внезапно сквозь гул предсмертного набата пробились диссонансом другие звуки — резкие и разухабистые. Тут же в толпе произошли непонятные завихрения. Казачья полусотня расступилась, пропуская к помосту странную процессию. Впереди, переваливаясь на задних лапах, выступал медведь в сарафане и кокошнике. За ним с маленькой визгливой гармоникой в руках, кривляясь, семенил вприсядку вожатый-цыган. Приглядевшись, Левин к своему изумлению узнал в нём загримированного Якова Блюмкина. Лица других ряженых скрывали скоморошьи хари, и всё это двигалось и вертелось с невообразимой быстротой под визг маленькой скрипочки в руках рыжего толстяка и дробный перестук бубна, в который била порхающая посреди толпы стройная девушка в маске козы.
Тут на глазах у Левина пространство начало зыбиться, виселица на фоне мясистой помпезной церкви куда-то сгинула, словно растворившись в мерцающей дымке, и он увидал на горе ряд рубленных из золотистого тёса теремов с коньками на высоких кровлях. Вдали блистало под солнцем озеро, и от его поверхности, расправляя два белоснежных крыла, поднималась в небеса сотканная из тумана Царевна-Лебедь с лицом Кати.