Выходя из парилки, Яков сжался под брезгливым взглядом эсесовца, скользнувшим по его ритуально обрезанному достоинству — и попытался заговорить зубы:
— Если Тысячелетний Рейх контролирует весь земной шар — не рациональнее ли было бы ввести для этого сброда как минимум единый язык? А то, пока вели к вам на допрос, обслуга изматюгала меня дважды по-русски и один раз, стыдно сказать, по-башкирски… Сделалось неловко за компатриотов…
— Стоит один раз выучить аборигенов ругаться по-немецки, — буркнул шарфюрер, обмывая бритое лицо из раковины, — как они тут же и думать начинают по-немецки. Вопрос — кому в Рейхе нужны ещё 100 миллионов недоделанных немцев? Пускай самобытная нация живёт согласно своих примитивных верований. Русский менталитет незамысловат: лень, чувство вины, подставление щёк руке крепкого хозяйственника. Славяне как дети — за то и опекаемы святым Адольфом. Трудолюбивыми их, правда, не назовешь — кой-чему приходится учить…
Немец хлестнул стеком по надраенному голенищу и приветливо улыбнулся своему отражению в зеркале.
— Воруют?
— За экономические преступления, — пояснил Боль, — согласно Сверхновому Завету ампутируют руку. Считается, что без двух рук воровать вдвое трудней. Но жизнь диктует своё. Когда руки кончаются, русскому вору поочерёдно отнимают прочие конечности… Туловище — значимый этап на пути его личностного роста, хотя и не последний. Усекновение головы — вот где сила русского воровства. И наша, пардон за каламбур, головная боль… Оставшись наедине с миром, Голова обретает в числе прочих сиддх дар прозорливости.
— Шутите? И такой уникум имеется в Богом забытой Вятке? — делано изумился Блюмкин.
— Натюрлих! Иоанн Пфердов — на сегодня вятский городской Голова, по русски — смотрящий. У меня, кстати, есть к нему нынче одно дельце — так что можете составить компанию…
Отказ выглядел бы бестактно — Исаеву ничего не оставалось, как живо одеться.
Набив в мобильном ферншпрехере код гаража, Боль отдал необходимые распоряжения, и вскоре джип с брутальным номером 666 уже вёз их в направлении Вятки…
… Из казино «Vorovsky Fahrt» Блюмкин вышел, как оплёванный — требовалось срочно глотнуть свежего воздуха… Контингент заведения составляли в основном суровые мужчины с ампутированными конечностями. Безногих возили на тележках дамы эскорта.
Голова Иоанна на блюде, с низким лбом и бычьим загривком, была подсоединена сложной системой жизнеобеспечения к барной стойке. Она автономно материлась, цыкала бриллиантовой фиксой на стриптизёрш, скусывала с вилки спецпайковые закуски и без видимой поддержки какой-либо физики выигрывала в очко у всех зазевавшихся суммы от ста марок и выше. Карты сами летали в воздухе, управляемые личной силой Смотрящего.