До управы представители власти доковыляли лишь к сумеркам. Полыхая в закатном небе оранжевыми вспышками, проплыл в сторону юго-запада веретенообразный неопознанный объект. Обыватели осеняли его крестным знамением. Полицмейстер из третьего этажа управы гневно плевался им на головы и грозил кулаком. В летней ночи над всей Вяткой надолго завис тонкий миазм горелого сала с денатуратом…
Докладывать о казусе наверх страшно было и подумать — убиенных нижних чинов отпели втихую, а живым настрого велели помалкивать в тряпочку. Русалки, нигилисты, летающие люди — всё это в итоге осталось в памяти горожан лишь нелепым вздором, о котором приятно посудачить между преферансом и сытным ужином с выпивкой.
Небесные дороги хороши хотя бы тем, что не оставляют следов надолго.
Ужасная Диамат разверзла пасть вокруг Мардука, чтоб поглотить его. Но он выстрелил ей в гортань и рассек ее сердце надвое. Так не стало богини Диамат.
Мифы Вавилонии
Утро вставало над Симбирским острогом. Истошно кричали петухи…
Кудрявый мальчик спросонок потянулся ручонкой, и — горе! Опрокинул папенькину любимую голубую чашку. Хотел заплакать — но понял, что слезами горю не помочь, и воровато сгрёб осколки в карман…
Дом смотрителя народных училищ Ильи Ульянова располагался по-над Волгой-рекой, как раз напротив тюрьмы. Отцу, записному либералу и поборнику общечеловеческих ценностей, такое соседство было вдвойне тягостно — да куда денешься при копеечном жаловании, коли жена повадилась метать потомство, как икру. Тут ещё эта двойня некстати… Предупреждали же добрые люди, что еврейки плодущи… Польстился на тёплое местечко в провинции за женитьбу на гулящей — теперь терпи, калмык…
Окрутили его с беременной Мари Бланк в Петербурге силком — чин из Третьего отделения шепнул, что бастард ожидается высочайших кровей, чуть ли не от самого Цесаревича… Главное — чтобы тс-с!! Илье Николаевичу после скандала с мальчиками выбор был невелик — или женись на опозоренной фрейлине, или в Анадырь на вечное поселение. Всевышний подкузьмил — не вышел Илья по женской части… Родись веком позже — блистать бы ему на гей-парадах на Невском, а так…
Первенца в семье Ульяновых нарекли по биологическому отцу — Сашенькой.
Тяжела судьба меньшинств в империи — никакой тебе политкорректности… Смотритель народных училищ проводил бòльшую часть времени в разъездах по округу, подальше от злых языков уездных моралистов, поближе к нежному юношеству. А воспитанием детей занималась вечно пьяная гувернантка Кашкадамова — наперсница Машенькиных утех.