Перевязав чистым платком погрызенную доберманом руку, Галицын криво усмехнулся. То всю дорогу был «гнилой режим компрадорской олигархии», а тут нате: сразу стали «своими»…
После бессонной ночи, преследований и борьбы усталое тело требовало отдыха. Он решил вздремнуть полчасика, растянувшись на полке — а там будь что будет. Освободив дверь от хлама, князь Андрей ощупью шагнул в прохладную полутьму парилки…
— Заходи, кацо, давно ждём! — лукаво усмехаясь в усы, товарищ Сталин подопнул к нему перевёрнутую вверх дном шайку. — Присаживайся, уважаемый.
Галицын замер: обстановка в бане напомнила ему заседание подпольного парткома из советских фильмов. Безумную девицу из клиники он узнал сразу же. Напротив неё расположился фольклорного вида старичок в пушистой бороде, с хитроватым маразмом в глазах. В довершение всего в дверь проскользнула давешняя рыжая бестия в берете и невозмутимо вскарабкалась на верхний полок…
— Все в сборе, — констатировал дед бюрократическим голоском. — Иосиф Виссарионович, огласите повестку дня. А вы присаживайтесь, полковник, в ногах правды нет.
Галицын молча уселся на шайку.
— Вопрос, товарищи, как вы понимаете, на повестке дня у нас один, — весомо изрёк Коба. — Линять отсюда надо. Итак, ваши предложения? Начнём с младших.
— Каратели в Рябиновке лагерем встали, — пожала плечами Катя. — Вопрос — что им там нужно.
— Партизан ловят, — подала с полатей голос Лили Марлен. — Таких вот, как их сиятельство!
— Князь ни при чём, — покачал головой Сталин. — Он приехал в Нему одновременно с нами, на рассвете. А автоколонна из Вятки двигалась всю ночь. Получается, есть ещё какие-то партизаны?
— Партизаны! — фыркнула Лилька, — ваще отстой, бомжи в старом тоннеле завелись, кур воруют. У попа всю репу выкопали ночью — одна радость.
— А ты их видела? — спросил дед. — Что за бомжи?.
— Обычные — вонючие, одеты стрёмно. Сапоги, кожанки, мат-перемат, сами лентами пулемётными обмотались, как лохи… У одного усы, как у Бульбы, у другого майка полосатая. Третий вообще типа китаец… Из-за таких клоунов роту шварце-эсес точно не пришлют.
— Лентами, говоришь, пулемётными… — почесал в затылке дед. — Знатные бомжи — всем на диво… Имеются соображения на сей счёт, товарищ Сталин?
— Имеются, товарищ Дуров, — усмехнулся Коба. — Судя по описанию, это наши люди.
— А вы что думаете, князь? — повернулся к Галицыну дед, — Да не пыжьтесь так, теперь мы все в одной лодке! Кстати, это Катерина уговорила внучку вас спасти…
Князь по-офицерски коротко поклонился Кате, сохраняя достоинство.
— Партизаны — прикрытие. Со мной говорил их шарфюрер фон Боль. Он из Аненэрбе, их интересовал Рябиновский портал, а также небезызвестный вам homo erectus мосье Шаньгу. Шарфюрера уже вряд ли что-либо интересует, а вот Шаньгу ушёл. Дублёная шкура, сволочь…