В сильные морозы, когда в школе не занимались, он ни разу не видел Семена. Помогал Виктору Маслову мастерить модель передвижной погрузочной эстакады, возился с моторами в механических мастерских. А сейчас вот стало скучно без Семена.
Мишка прислушался к шепоту, который доносился из комнаты. Сестренки так увлеклись игрой, что даже не вышли его встречать. Однако шепот вскоре стал громче, кто-то тяжело плюхнулся на пол.
— Томка, паразитка! Толкаешься! Я вот те наподдам!
«Завелись!» — добродушно усмехнулся Мишка и направился в горницу мирить сестренок. Но то, что увидел, привело его в ярость.
В два прыжка он очутился посередине комнаты и схватил за шиворот обеих сестер.
— Вы что это вздумали!
Шестилетняя Тамара и пятилетняя Тоня как по команде сморщили носы, приготовились реветь.
Под столом стоял Мишкин заветный ящик, а по полу были разбросаны шестеренки, гайки, болты, трубочки. Все это Мишка собирал по крохам, выпрашивал у слесарей, трактористов, шоферов и складывал в ящик про запас.
— А ну? — с холодной угрозой повторил Мишка.
— Мы ничего, мы трактор ремонтировали, — захныкала младшая, Тоня.
— Трактор? Какой такой трактор?..
Мишка посмотрел на сестер, и желание поколотить их пропало. На перепачканных лицах сестренок блестели только глаза.
— Ладно, что с вами поделаешь, — смягчился он, остывая. — Но зарубите на носу: прощаю последний раз. Эх вы, горе-ремонтники! Платья-то измазали.
Он любил сестренок. Росли они занятные, веселые, хотя и совались в каждую щель.
Сестренки были очень похожи на Мишку. Такие же широкоскулые, с чуть вздернутыми носами. Волосы у обеих желтые и легкие, как листья березы в октябре, глаза светло-серые, словно зачерпнули воды из лесного озера в пасмурную погоду. Тамара крупнее Тони, зато младшая подвижнее, сообразительней, находчивее и острей на язык.
Мишка водворил на место разбросанное добро, задвинул ящик в простенок между печью и стеной и скомандовал сестрам:
— Мыться! Живо сбрасывайте платья!
Засучив рукава, пустил в ход мыло, вехотку, горячую воду. Сестренки отдувались, кряхтели, повизгивали.
Еще больше обрадовал Мишка сестер, когда достал из сундука чистые ситцевые платья и зачесал девочкам их непокорные вихры своей расческой.
Пока он возился с сестренками, в окнах потемнело. Мишка включил электричество и полез на печь. Нашарил в углу полевую сумку с книгами и тетрадями, разлегся на тулупе, нажал на кнопку выключателя, и под зеленым колпачком, привинченным к стене, загорелась маленькая лампочка. Давненько Мишка не раскрывал учебников, давно не занимался по-настоящему, а за последние две недели четыре раза пропустил школу.