И народу никоим образом не причиняет вреда.
Ибо на сцене нам представлен конец грешника и
негодяя,
С виду весьма устрашающий — так я сказал и вновь
повторяю, —
Что послужит должным уроком для мота и повесы
По ходу просмотра назидательной пиесы.
Потому театр надобно всячески поощрять, ведь
Наглядный пример куда лучше, чем любая
проповедь,
Ибо производит эффект во всех отношеньях
немалый
На умы и души любого отдельно взятого театрала.
Ежели кто, например, совершил преступление,
Такой в театре испытывает необычайное волнение,
На просмотре спектакля с элементами
кровопролития:
Так убийцы выдавали себя посредством поспешного
отбытия,
Ибо, обуянные страхом, прочь бежали из зала.
Сам великий Шекспир уверяет, что именно так оно и
бывало.
Таково мое мнение, кое дерзну я облечь в слова:
Преступник трепещет от страха, смертоубийство
завидев едва.
Гамлет посредством пиесы обнаружил убийцу отца,
Каковую для этой цели сам написал от начала и до
конца;
Ибо король, его дядя, досмотреть ту пиесу не смог,
И в спешке покинул зрительный зал, и убежал со всех
ног.
Вот так, посредством спектакля, обнаружилось
великое злодеяние,
И, будучи бесспорно доказано, привлекло всеобщее
внимание.
Засим театральное действо производит больше
эффекта на население,
Нежели любое религиозное наставление.
В трагедии Шекспира «Отелло», напомнить позволю,
Кассио, лишившись офицерского чина через
приверженность к алкоголю,
Восклицает прегорестно, ибо скорбь его велика:
«О! Самим класть в рот свой отраву, превращающую
тебя в дурака!»
Некий юнец в театр отправился на досуге
На трагедию «Джордж Барнуэлл» — и свету не
взвидел в испуге,
Ибо пресловутый Джордж Барнуэлл зарезал дядю
прямо у него на глазах,
Он же, помышлявший о том же самом, внезапно
почувствовал страх;
Видя же, что Джорджа Барнуэлла ждут петля и