— Пере-зрелые? Не просто зрелые?
— Мягкие. Бактерии в них оказывают омолаживающее действие.
— Эти швейцарские средства, — говорит Гарвен, — того… хм…
— Она нормально выглядит, — говорит Поль. — Моя жена выглядит хорошо.
— Где я куплю гнилые помидоры? — спрашивает Гарвен, уставившись на ее тень.
— Соедините меня с княгиней Ксавериной, — говорит Эльза. — У нее все что угодно найдется.
Эльза входит в гостиную. У Поля перехватывает дыхание. На ней огненно-яркое вечернее шелковое платье, расшитое по подолу и не запястьях блестящим черным бисером. В ожерелье и серьгах сияют бриллианты и рубины, на пальцах — сочетание тех же лучистых камней, на руке — браслет с бриллиантами. Она говорит «Добрый вечер» Полю (он переводит дыхание) и Гарвену (он ест ее глазами). Поль облачен в обычные черные брюки, зеленый вельветовый пиджак и черную водолазку. На Гарвене коричневый пиджак из твида, светло-бежевые брюки и рубашка в синюю и бежевую клетку с расстегнутым воротом, из которого выглядывает узел темно-синего небольшого шейного платка.
Говорит Поль. — Тебе нельзя выходить в таком виде, Эльза, — говорит он. — Тебя линчуют. Тебя ограбят. Ты хоть представляешь, где этот театр? В переулке за Хьюстон-стрит в стороне от центра.
— Это премьера, — говорит Эльза, — пьесы моего сына, написанной Дж. М. Барри.
— Эльза, — говорит Гарвен, — эта работа мне не по силам.
— Вы получаете больше как мой дворецкий, чем зарабатывали психоанализом, — говорит она. — Но если вам хочется прибавки, то я могу дать вам прибавку.
— Мне даже не хочется оставаться вашим психоаналитиком, — говорит Гарвен. — И дело не в деньгах, а в том, что вы по кусочкам отъедаете мою жизнь. Кусочек тут, кусочек там. Иногда по утрам, просыпаясь, я задаюсь вопросом, все ли я еще жив?
— Теперь вы знаете, каково это, — говорит Поль. — У меня вся жизнь такая.
Она смотрит в овальное зеркало в позолоченной раме, прикасается к каждой серьге и говорит: — Вы уходите из этого дома, не запятнав своей репутации. Вам не нравится мое, платье? Драгоценности я взяла напрокат в «Ван Клифе». Кстати, они настоящие. Просто не хотелось заниматься всей этой тягомотиной — идти в банк, договариваться об охраннике-сопровождающем, да и времени уже не оставалось. Я бы выпила водки с тоником. — Она садится. — В «Ван Клифе» клиентам обычно идут навстречу.
— Вы смотритесь как картинка из модного журнала. Зачем вам эта большая сумка из крокодиловой кожи?
— Это сумка Поппи. Я обещала ее возвратить. Позаимствовала месяц тому назад — относила своему сапожнику туфли, чтобы он скопировал фасон.