— Кто осмелится порицать такое естественное чувство?
— Я не хочу вспоминать о горестном прошлом. Достаточно вам будет знать, что я должен загладить вину перед этими дорогими мне существами, и самое мое горячее желание — сделать их счастливыми. Они страдают в этой дикой стране, и я хочу поскорее обеспечить им жизнь и положение более достойное. Вот для чего я хотел обогатиться во что бы то ни стало, вот почему обрек себя на жизнь, полную лишений, и в конце концов вызвал ненависть золотоискателей. И теперь мне грозит опасность лишиться всего!
Виконт выслушал эти признания с искренним участием.
— Мне тоже показалось, мсье Бриссо, что вашей супруге не очень нравится жить в Дарлинге, и я понимаю ваше желание увезти ее оттуда, — сказал он. — Но я слышал, что мадемуазель Клара выходит замуж за мсье Денисона, дарлингского судью? В таком случае вам придется расстаться с ней.
— Не скрою, мы с женой были бы рады этому браку. Однако, судя по последним письмам жены, с некоторых пор Клара охладела к Ричарду Денисону. Она не ответила на его предложение, попросив отсрочки, но жена полагает, что она ему откажет.
— С некоторых пор? — с интересом переспросил Мартиньи. — И как давно мадемуазель Клара изменила свое отношение к судье?
— Право не знаю, — рассеянно ответил Бриссо. — Кажется, вскоре после вашего отъезда из Дарлинга.
— Не думаете ли вы, — от волнения у виконта дрожал голос, — что я могу быть…
Он не договорил, оробев от взгляда, брошенного на него Бриссо.
— Какая самонадеянность! — воскликнул торговец. — Вы мне сказали, что всего несколько часов пробыли в Дарлинге…
— А если за эти несколько часов, — возразил Мартиньи, осмелев, — я влюбился в мадемуазель Клару? Если в этот краткий промежуток времени выражением лица, взглядами, может быть, словом, я дал понять ей о глубоком и серьезном чувстве, овладевшем мною? Мсье Бриссо, я люблю вашу дочь, в этом и заключается причина моей преданности вам.
Бриссо резко встал.
— Я вовсе не ожидал… — начал он надменно, и тут же прибавил: — Ну, нет, я буду откровенен с вами, Мартиньи. Ваше признание меня не удивляет. Оно действительно объясняет вашу преданность мне, преданность, которая при других обстоятельствах могла бы показаться подозрительной. Вы спасли жизнь мне и моим приказчикам во время недавнего покушения, и с той минуты вы не переставали оказывать мне услуги всякого рода. Ваша проницательность, ваш необыкновенный ум, ваша энергия составляют мою главную силу, мою единственную надежду. Поэтому я, помимо уважения, испытываю к вам искреннюю привязанность. Почему не признаться вам, Мартиньи… — Бриссо взял виконта за руку. — Если бы мы могли забыть оба о своем прошлом, если бы чужая воля не противилась вашим желаниям, никому на свете не вверил бы я так охотно, как вам, счастье своей дочери.