Данный демонологический аспект рассмотренного нами судебного казуса, безусловно, исключительно любопытен, а потому заслуживает самостоятельного исследования. Если же отбросить его в сторону и повнимательнее присмотреться к тем событиям, которые в конце концов повлекли за собой возбуждение уголовного дела, то окажется, что вся эта история в действительности представляла собой не что иное как рассказ о двух молодых и в общем очень несчастливых женщинах, которые всеми силами пытались устроить свою личную жизнь. И, как это ни ужасно звучит, именно применение пытки в данном процессе дало нам возможность довольно близко познакомиться с обеими героинями.
Сначала перед нами предстала Жанна де Бриг — матрона, обремененная маленькими детьми, отец которых никак не желал на ней жениться[779]. Как следствие, она оказалась лишена возможности завести полноценную семью и собственный дом и стать уважаемой в обществе особой[780]. Вместо этого она вынуждена была зарабатывать на жизнь самостоятельно, регулярно прибегая к обману своих доверчивых клиентов или вступая с ними в сговор, как показывает история ее отношений с семейством де Рюйи.
Ее подельница Масет, на первый взгляд, находилась в более выигрышной ситуации. Правда, годы юности, проведенные в Рийи, а затем в Париже, особой удачи ей не принесли: многочисленные сожители, не спешившие взять ее в жены, обеспечили ей устойчивую репутацию проститутки. Однако, в отличие от Жанны де Бриг или от нашей давней знакомой Колетт Ла Бюкет, оставшихся матерями-одиночками, Масет в конце концов вроде бы повезло, и она смогла выйти замуж, да еще и за «богатого, могущественного и красивого» человека. Брак, тем не менее, оказался на поверку несчастливым, поскольку прево Герара явно стыдился своей жены и ее прошлого, что порождало между ними бесконечные ссоры. Мы не знаем, какими именно причинами руководствовался Аннекин, обручившись с бывшей проституткой, и насколько правдивой являлась история любовной связи его молодой жены с местным капелланом — но такое развитие событий представляется вполне возможным, учитывая скверные отношения, царившие в семействе де Рюйи.
Вероятно, столь же недовольна этим союзом была и мать Аннеки-на де Рюйи, Люсет. Ее слова о стремлении сохранить мир и спокойствие между супругами, которых она якобы называла «своими детьми» (ses enfans), следует, как мне кажется, расценивать как отговорку, даже если они и прозвучали в действительности в разговоре с Жанной де Бриг[781]. Если Масет мечтала избавиться от нелюбимого мужа, то ее свекровь, возможно, не менее сильно желала извести ненавистную невестку, для чего и воспользовалась болезнью сына и последовавшим затем судебным процессом