Наконец, проповедь закончилась. Вся тусовка двинулась к выходу, на волю. Первым степенно шагал мэр, подле него увивались трое чиновников не самого высокого пошиба, «шестерки», как назвали бы их на преступном жаргоне. Три чиновника — три шестерки. Получалась какая-то нелепая пародия под названием «явление начальства Иисусу Христу».
У машины Перстня остановил пьяненький мужичок, чье имя-отчество никто уже не помнил, зато все отлично усвоили его прозвище — «Бухарик». В начале девяностых он украл или грабанул кругленькую сумму и сумел ею удачно распорядиться. Теперь у Бухарика было собственное дело, которым управляли знающие люди. Хозяину оставалось только получать прибыль да пить с утра до вечера, чем он, собственно, и занимался последние годы.
Этим утром Бухарик успел хватануть нужную дозу, к тому же в душной церкви его основательно развезло. Он стоял, ухватившись за машину и пошатываясь из стороны в сторону. Наконец ему надоело работать маятником и он спросил у подошедшего Перстня:
— Ну, и что ты попросил у Господа нашего?
Перстня покоробило это фамильярное тыканье, и он ответил как можно язвительнее:
— Чтобы не дал мне умереть от алкоголизма.
Но пьяному Бухарику плохо скрытая ирония была до фонаря. Заплетающимся языком он неожиданно высказал трезвую мысль:
— Тебе это не грозит. Во всех отношениях. Смотри, на какую высоту взлетел, каких людей уважать себя заставил. Они тебе этого не простят. Хорошо, если сразу пристрелят, а то ведь еще придется мучиться перед смертью. Вот о чем тебе надо Бога на коленях молить. А то придумал — алкоголизм, — Бухарик икнул и удалился прочь.
— Пьянь дешевая, — ругнулся ему вслед Илья Самойлович.
Хорошее настроение, вызванное припадком собственной щедрости, безвозвратно кануло в лету. Очень хотелось вернуться в церковь и забрать свои баксы. Вместо этого Перстень ввалился в машину и яростно громыхнул дверцей.
* * *
В 963 году французский король начал войну против нормандского герцога Ричарда. Нормандцы, как обычно, мужественно сражались, но на этот раз французам удалось собрать довольно сильную армию. В первых битвах король одержал несколько побед, и, казалось, судьба герцогства висит на волоске. Тогда Ричард послал гонцов с просьбой о помощи к конунгу Харальду Блаатанду. Тот не стал отказывать своему бывшему соотечественнику, и вскоре целая флотилия викингов устремилась к берегам Нормандии. Но военная фортуна — дама непостоянная. Вскоре после первых поражений она улыбнулась Ричарду, и дальше война проходила с переменным успехом. Когда викинги прибыли в Нормандию, они с удивлением и огорчением узнали, что враждующие стороны заключили мир. Что было делать морским бродягам? Бесславно возвращаться на свою бедную Родину? Это не могло прийти в голову ни одному уважающему себя викингу. Переплыть Ла-Манш и высадиться в Англии? Но там и так с ожесточением сражаются толпы их соотечественников. Некоторые из прибывших стали поговаривать о том, чтобы, несмотря на договор, отвести душу во владениях французского короля. А что еще оставалось делать в таком положении? И тут Ричард, маленько пораскинув мозгами, подбросил викингам славную идею. Оказывается, те лишь смутно представляли о существование Испании.