– Тебе бы мальчишкой родиться. Только про драки да про лошадей говоришь.
– Мам! Он хороший. Цветы своим дамам подарил, а мне папочка не купил. Поговори с папой, чтобы он меня замуж за него отдал.
– О боги всемогущие! Куда тебе замуж?! Тебе десять еле исполнилось!
– Ну и что? Ему тоже лет шестнадцать или семнадцать, раз гимназист еще. Как раз через шесть лет мы в возраст войдем и поженимся. Он волшебник и я волшебница, у нас будет четыре ребенка, тоже все волшебники. А пока мы подрастать будем, пусть папочка ему карьеру устроит.
– Хм… Мое дитя, давай не будем торопиться. Обдумаем хорошенько, наведем справки…
– Ура! Мамочка! Ты у меня самая лучшая! Я знала, что согласишься! Когда мне двенадцать исполнится, мы с ним обручимся и будем целоваться. Скажи папе, пусть его военным сделает. Лучше всего, если в кавалергардском полку. У них самый красивый мундир и золоченые кирасы.
– Дочка! Я прошу тебя прекратить этот разговор.
– Ну ты поговоришь?! Поговоришь?! А я буду всегда-всегда тебя слушаться и стараться на чистописании. Договорились, да?
Родители Терезы
– Замуж? Моя маленькая глупышка! Скажи ей, что в десять лет влюбляться рано. Сегодня в клубе встретил барона Огинского, который тоже в заведении был. Оказывается, он племянник моей троюродной тетки Эльвиры и дальний родственник мальчика. Я, конечно, интересуюсь, как и что. Оказывается, юноша почти магистр по силе и уже к Зеленому двору приписан камер-юнкером. С принцессой случайно встретились, но ведь представили же его.
– Магистр? Странно. Не помню Тихих в свете.
– Захиревший род. Правда, очень древний. По матери он аус Хансал, но мать род отрезал. Она с отцом разругалась и по любви замуж выскочила.
– Без связей, получается? Камер-юнкер в шестнадцать… Не так плохо… Ты в гильдии узнай подробней. Может, пригласим его когда-нибудь на чай. Поблагодарим за вмешательство и вообще…
– Думаешь, стоит? Хотя пожалуй.