. У подруги моего отца уже было двое своих детей, но ветви наших семейных деревьев сплелись, когда через 16 лет после моего рождения у отца и его подруги родился общий ребенок.
Теперь мы все уже взрослые. Моя сестра вышла замуж за англичанина из Южной Африки с голландскими и немецко-еврейскими корнями, и у них родились две дочери. Мой средний брат женился на шведке и живет на родине создателя биологической таксономии, в Уппсале[60]. Их дети имеют две национальности и с рождения говорят на двух языках. Мой младший брат живет с иранкой, чья семья находится в изгнании. Сестра моей приемной матери замужем за человеком, который ребенком был брошен в Греции и усыновлен английской семьей. У них три сына: старший женат на англичанке, мать которой наполовину немка, наполовину мальтийка. Я женат на англичанке с ирландскими и уэльскими корнями с обеих сторон. Всех троих наших детей я родил в Лондоне, причем один из моих сыновей появился на свет всего в километре от работного дома Хакни, где, если верить документам XIX века, жил и умер в нищете один из 32 моих пра-пра-пра-прадедушек, носивший великолепное имя Ликургус Хэнди[61].
Вот такие дела. За одно поколение семья русских евреев превратилась в английских язычников, мой двоюродный брат родился в Новой Зеландии, а племянница и племянник оказались шведами. Иногда, когда меня спрашивают или когда я заполняю официальные документы, я объявляю себя наполовину индийцем, наполовину англичанином. Но так ли это? Я родом из Ипсвича, но теперь, когда мне перевалило за 40, я гораздо больше времени провожу в Лондоне. И моя родословная представляется мне «семейным деревом дворняги» – не столько деревом, сколько запутанными зарослями.
Насколько типична такая ситуация? Хотя на протяжении всей истории человечества люди женились неподалеку от дома, всегда существовала тенденция к аутбридингу (неродственному скрещиванию). Во всяком случае, в некоролевских семьях. А в предыдущей главе на примере истории Габсбургов мы увидели, к чему приводит инбридинг. Нет смысла повторять, что расовая дискриминация – идиотизм, но в моем случае прозвище «паки» вообще не имеет смысла. И еще более абсурдно сравнивать меня и мою сестру с афроамериканцами, какими бы чудесными ни были или ни казались нам Коко и Лерой[62]. Я не знаю родословной актеров Айрин Кары и Джина Энтони Рэя, но практически уверен, что в генетическом плане я намного ближе к мальчикам-расистам из Саффолка, чем эти двое черных ребят из «Славы» друг к другу. Причем это относится к моим предкам как с британской стороны, по отцу, так и с индийской стороны, по матери.