— Канингем, а что, это правда так серьезно?
Маг взглянул в широко раскрытые серые Лискины глаза, обычно доверчивые и удивленные, а сейчас необычно для нее тревожные. Наира поставила на полку последнюю вымытую чашку и тоже повернулась к нему, полная мрачных ожиданий.
— Неужели все-таки может быть война? — тихо, не веря себе, спросила она.
Маг постарался придать голосу внушительного спокойствия.
— Насколько все серьезно, покажет будущее, а мы сейчас об этом будущем должны позаботиться. Без паники, но и без легкомысленного «потом как-нибудь разберемся». В Изнорье заявляет о себе какая-то неизвестная доселе сила, а может, и известная, только с новыми возможностями, и очень недобро заявляет — разбоем, набегами, непрошенным вторжением в Драконовы горы. Может быть, это ничем серьезным не грозит, а может быть, придется собирать все имеющиеся в распоряжении Изнорья и Драконовых гор силы, кто знает… И тогда не только от нас, но и от наших учеников и учениц будет многое зависеть. А потому не жалейте сейчас сил и времени на занятия…
И они отправились на поляну, где следующие три часа с переменным успехом (вернее, с неизменным неуспехом) пытались овладеть началами магии преобразований.
Терпение и труд все перетрут… Может быть, может быть… После трех часов маеты даже у Лиски кое-что почти получилось. Подхлестываемая бесконечными неудачами и страхом оказаться здесь, в этом удивительном краю, ненужным грузом, она старалась, как никогда.
Итак, снова… Сосредоточение на объекте (булыжник) — образ (к сожалению, весьма расплывчатый и неопределенный… может быть… ну, пусть станет облаком что ли…) — желание (страх в соединении со стыдом и горячей надеждой) — импульс энергии (самый загадочный пункт всего этого загадочного процесса) — действие — результат (чаще всего — совсем никакой). Канингем утешал: «Сразу ни у кого не получается, пробуй еще и еще, в конце концов выйдет» — снова и снова объяснял, направлял и поддерживал, и снова и снова ничего не выходило.
— Ты, может быть, слишком много внимания уделяешь отдельным этапам, деталям. Настройся как-нибудь полегче и постарайся — побыстрее, чтобы все твои манипуляции слились в одно действие, в одно мгновение…
У нее уже начинала ныть шея от напряжения, все объяснения Канингема, такие ясные еще вчера, сейчас просто шумели в голове, лишая ее последнего шанса сосредоточиться.
Итак, она хочет (очень важно именно самой этого желать) превратить этот серый булыжник в небольшое облако (ну да, точно, пусть будет облако, серое, холодное, пушистое). Остается только каким-то образом отвести от энергетического источника (вот он, совсем рядом, в шаге от Лискиной ноги, — несколько призрачных оранжевых струй: видеть кое-что она уже все-таки научилась) необходимую часть потока (?). Она сосредоточилась на потоке и поняла, что потеряла четкий образ того, что должно получиться. Вспомнила, представила ясно-ясно, теперь остается только, не теряя образа, мысленно дотянуться до потока…