Измученные страхом голодные дети шли по чужому незнакомому лесу среди неприветливых высоких темных елей. Деревья нависали над ними своими засохшими замшелыми ветками, выставляли навстречу узловатые старые корни. А за ними следом все ползло и ползло что-то невидимое глазу, опутывающее липкой жутью, неотвязное, жуткое…
Лиска вскочила с кровати с лихорадочно бьющимся сердцем, взмокшая, с прилипшими ко лбу волосами. Серый рассвет уже обозначил начало утра. Наира еще спала. Жалко было будить подругу. Лиска оделась, потопталась немного между шкафом и кроватью и наконец решилась.
— Наира, Наира…
— Ты чего, что случилось? — Наира села на кровати, сонно протирая глаза.
— Я сон видела… опять. Наира, я знаю, откуда они. Они из Камышанки в Студеные Криницы шли.
— Кто? А, да, поняла. Сейчас. — Девушка потрясла головой. — Так, дети, которые заблудились в лесу. Из… откуда? Ага, сейчас.
Она слезла с кровати, завернулась в одеяло, прошлась по комнате, пытаясь начать соображать, и вытащила книгу.
— Так, — она развернула в полную ширину страницу с картой на Лискиной кровати прямо поверх спящего Вихляйки. — Камышанка или Студеные Криницы…
— Вот она, Камышанка, — Лискин палец уперся в точку на территории Извейского княжества, на Изнорской еще земле, но очень близко к границе с Чернопольем.
Наира запустила пальцы в свои нерасчесанные еще волосы и, задумавшись, смотрела на Лиску.
Та смутилась.
— Ты думаешь, это сон?
— Нет, — подруга помотала головой, — уже не думаю. Не можешь ты знать про Камышанку, тем более про Криницы: за все время, что мы тут живем, о них и речи никогда не заходило. Я эти названия за всю жизнь всего раза три слышала от ойринских родственников, а ты и слышать не могла. Ну Камышанку, допустим, на карте могла увидеть, запомнить. Но уж названия Студеных Криниц даже на карте нет, вон только точка стоит. Я его знаю, потому что от бабушки слышала, а тебе не от кого было его узнать. Удивительно, конечно, что ты их слышишь и видишь, далеко это слишком, ну… — Наира пожала плечами, — значит, видишь.
— И что делать? — Лиска была очень встревожена. — Они там голодные, перепуганные, никак не могут выйти ни на какую дорогу, мерзнут ночами, а ночи все холоднее. Маленький кашлять начал. А самое ужасное — за ними все время кто-то крадется, кто-то очень страшный. Надо что-то делать. Немедленно. Что ты думаешь? Как можно туда попасть? Я бы попробовала.
— Погоди немного, сейчас подумаю.
Наира молча и сосредоточенно заправила постель. Так же ничего не говоря, оделась. Вытащила из-под кровати туфли, нацепила одну и, держа вторую в руке, решительно повернулась к Лиске.