Розы на стене (Вонсович) - страница 11

Глава 11

Гюнтер

Рыжая бесила неимоверно. Мало того что из-за нее откладывалось выполнение просьбы королевского мага, так еще испуг перед кабинетом целителя вкупе с тем, что ей срочно нужно замуж, наводило на совсем нехорошие мысли. Похоже, девица либо забыла о противозачаточном заклинании, либо понадеялась на партнера, который кажется ее отцу не слишком подходящей кандидатурой для брака, и теперь ей срочно нужно прикрыть беременность браком. На прерывание Штраубы не пойдут – у магов это приводит к непредсказуемым последствиям, у них всего одна дочь, на которой род может окончательно прерваться. И в этой ситуации намерение тетушки нас свести выглядит для графа даром Богини. Для графа, не для меня. Нет, я несомненно собираюсь жениться, но жену выберу сам. Мои дети будут Штаденами не только по фамилии, но и по крови, и родятся не от женщины, которая к аристократии причисляется только по фамилии. Вела Штрауб себя не слишком красиво, пользуясь своим положением и рассчитывая, что высокопоставленный папочка непременно прикроет, если что пойдет не так. Отказ уехать и намеренное непонимание моих вопросов говорило о том, что расслабляться в этот месяц нельзя. И чем, интересно, этот Фальк не устроил графа Штрауба? В случайность встречи с любовником я не очень-то и поверил, а уж когда тот подлил мне что-то в бокал, поразился наглости этой парочки. Неужели рассчитывают, что выпитое приведет меня прямиком в Храм? Сильно заблуждаются. Оставлять подобное безнаказанным нельзя, но вызывать стражу и жаловаться – это как-то… Как-то недостойно военного мага. Я усмехнулся. Нет уж, пусть этот молодчик сам получит все, что заслужил. Я начал раздумывать, как провернуть незаметно. Нужен отвлекающий маневр, и такой, чтобы Фальку даже в голову не пришло проверить свой бокал до того, как его опустошит. Помог приход Матильды, хотя чувства при ее появлении были смешанными: видеть я ее все так же не хотел, но польза от бывшей невесты оказалась неоспоримой. Кристиан в разговоре расслабился и выхлебал вино со своей добавкой. Его отношение к Штрауб не изменилось, и я уж начал думать, что там что-то отсроченное, как внезапно противник задымился. Пожалуй, выглядело это красиво, особенно когда он попытался возмутиться и вместе со словами изо рта вырвались дымные золотящиеся кольца. Леди Штрауб обрушила возмущение от неудачи на меня. Она сверкала гневными очами и казалась похожей на степной пожар, который как-то довелось видеть. Красиво и очень опасно, особенно если нет при себе телепортационного артефакта. У меня был, но и без него бы выбрался: щиты разного рода у меня всегда хорошо получались. Так что даже устрой здесь леди огненное шоу – ничего не добьется. Но дымящийся инор ушел, и внимание дам переключилось на меня. – Гюнти, – Матильда положила свою нежную руку мне на плечо, – кажется, ты продолжаешь на меня обижаться. – Матильда, дорогая, нас с тобой больше ничего не связывает, и ты совершенно напрасно пытаешься придумать для моего поведения другое объяснение. – Гюнти, нам надо поговорить, но не при посторонних… Она выразительно стрельнула глазами в Штрауб, та сразу с готовностью приподнялась. Однако, родственные души – понимают друг друга с полуслова. – Я могу сама вернуться в гарнизон, чтобы вам не мешать. При этих словах леди метнула в меня один из своих гневных взглядов. Она собирается вернуться сама? Как мило. А заодно узнать, как там любовник и выработать очередной план? – Не можете, – отрезал я. – Полковник Циммерман приказал вас охранять, а на расстоянии это затруднительно. – Леди Штрауб, пожалуйста, пересядьте за соседний столик, – предложила Матильда. – Я закажу вам фирменный десерт. Уверена, вам он непременно понравится. Все это сопровождалось столь сладкой улыбкой, что если бы ее добавить в чай, пить было бы невозможно – сплошной сироп. Но наверное, леди Штрауб была к сладкому неравнодушна, поскольку не только не скривилась, но даже ответила не менее приторной улыбкой, прежде чем пересесть. Да уж, эти две нашли друг друга на мою голову. Надеюсь, не объединятся… Сел я так, чтобы постоянно видеть леди Штрауб. Можно, конечно, бросить на нее маячок и время от времени запускать контроль, но к чему лишний раз тратить магию, которая может пригодиться для чего-нибудь более важного? Хотя маячок на нее стоит поставить, мало ли… – Гюнти, ты такой ответственный, – теперь Матильда положила свою руку на мою, пытаясь сделать так, чтобы все мое внимание принадлежало только ей. – Это мне всегда в тебе очень нравилось. Точнее, нравится. Гюнти, прости меня… Показалось, что она готовиться разрыдаться. Этого допустить было никак нельзя. – Дорогая, мне не за что тебя прощать. Ты поступила так, как посчитала нужным, я – тоже. Извини, но наши отношения прежними никогда уже не станут. – Гюнти, я ошиблась, – Матильда придвинулась так близко, как только могла, весьма соблазнительно облизнула нижнюю губу и жарко задышала мне прямо в ухо. – Тебя мне никто не смог заменить. Почему-то захотелось спросить, на скольких она проверила. Но такой вопрос опасно близок к выяснению отношений, чего я пытался избежать, поэтому я только сказал: – Матильда, к чему это теперь? Ты замужем. Я очень надеюсь, что в браке ты получила то, чего тебе не хватало в наших отношениях. – Мне всего хватало, – она все-таки всхлипнула, – но хотелось большего. Но когда я это большее получила, выяснилось, что без тебя оно вообще ничего не стоит. Я хочу тебя, понимаешь? Ее рука сжалась, впиваясь в мою ногтями. Я чуть поморщился, поскольку это было не столь болезненно, сколь навевало ненужные воспоминания о том, как ее острые ногти проходились по моей коже, чуть впиваясь и царапая. Да, нам было хорошо вместе, но – было. Сидящая передо мной молодая женщина, вне всякого сомнения, была прекрасна, даже красивее, чем раньше, но… Но она не была той Матильдой, которую я любил, она была чужой. Чужой и нелюбимой. – Нет, не понимаю, – лениво процедил я. – Такое желание не слишком подходит герцогине. Не думаю, что твой муж отнесется с пониманием к такому. – Если тебя беспокоит только это, – торопливо зашептала она, – то он ничего не узнает. Гюнти, сама судьба на моей стороне, иначе бы ты никогда не оказался в Траттене… Она выразительно улыбнулась, дразняще-манящей улыбкой, так хорошо знакомой и ничуть не изменившейся с нашего расставания. Судьба, а как же! Не судьба, а этот противный старикашка Лангеберг, который изо всех вариантов выбрал самый для меня нехороший. Впрочем, когда я выполню его поручение, меня отсюда наверняка переведут в более интересное место. – Конечно, он ничего не узнает, потому что ничего не будет. Матильда нахмурилась. Руку она не убирала, напротив – ухватилась крепче, но хоть ногтями не пыталась зацепиться, и то хорошо. Стряхнуть я ее мог, но как довести до бывшей невесты, что все, что было между нами в прошлом, там и осталось? – Гюнтер, – неожиданно заявила она необычайно жестко, – это ты виноват, что я так влипла. И теперь ты обязан помочь. – Я виноват? Я как можно высокомерней приподнял бровь, показывая, что на такую ерунду меня не поймаешь. И в чем же я виноват? В том, что не герцог? Интересно, как она это будет доказывать? – Конечно, ты, – убежденно сказала Матильда. – Ты мог меня остановить от опрометчивого брака. Даже силой оттащить в Храм. Но ты этого не сделал. Ты показал, что я для тебя значу намного меньше, чем я думала. А еще я мог заявиться на ее бракосочетание с герцогом Траттенским и заявить, что я против. Как там говорится? Что эта женщина принадлежала мне душой и телом? Телом-то да она принадлежала, но душой… Душой она принадлежит только себе. Вот и сейчас ей что-то от меня нужно, и это что-то – отнюдь не ночь любви, как бы ни пыталась она меня в этом убедить. Только вот незадача – я ей больше не верю. – Наш разговор бессмыслен, Матильда. Более того, мы заставляем ждать леди Штрауб и даем ей пищу для разговоров. Если ты забыла, я ее охраняю. Я бросил короткий взгляд на подопечную. Но она на нас не смотрела, вяло ковыряла в креманке какой-то сложный десерт и явно была поглощена размышлениями о собственных проблемах. Еще бы: выяснилось, что так просто мне ничего не подольешь. – Гюнти, – Матильда опять заворковала, поняв, что жесткостью не добьется желаемого, – я была молодой наивной девочкой. Я не думала, что это окажется столь ужасно. Она приложила к глазам кружевной платочек, извлеченный невесть откуда с ловкостью профессионального мошенника, выдавить из себя хоть слезинку не смогла, но выразительно шмыгнула носом, намекая, что слезы скопились где-то внутри и она лишь волевым усилием не позволяет себе расплакаться. – Если это так ужасно, что держит тебя рядом с мужем? Она распахнула свои и без того бездонные глаза. Забавно, как это я раньше не замечал, что у нее движения насквозь фальшивые, словно в процессе отработки она больше занималась тем, что восхищенно разглядывала себя в зеркале. Вот у леди Штрауб все получается куда естественнее. Не знал бы о ее репутации, принял бы за чистую монету все эти оскорбления и невинные непонимания. – Как что? Он никогда меня не отпустит. А если отпустит… Муж никогда не отдаст мне сына, а я не могу оставить малыша на это чудовище. Гюнти, ты должен мне помочь. Ты обещал. Она схватила мою руку и прижал к груди. Как-то так прижала, что это больше напоминало соблазнение, чем просьбу о помощи. Ощупывать ее грудь я не собирался. Не слишком меня интересовали изменения, произошедшие за эти несколько лет, поэтому руку я мягко, но непреклонно освободил. – Не представляю, чем могу тебе помочь. – Ты говорил… – она манерно подрожала голосом, словно не в силах совладать с эмоциями, – ты говорил, что готов на все ради меня и что если понадобится твоя помощь, мне достаточно будет лишь тебя попросить. Так вот. Я тебя прошу. Нет, не прошу, умоляю. – Попросить о чем? Избавить тебя от мужа? – саркастически спросил я. – Да, – неожиданно оживилась она. – Я знала, Гюнти, я знала, что ты непременно поможешь. – Ты сошла с ума? – опешил я. – Как ты себе это представляешь? – Не знаю. Главное, чтобы это представил ты. Вызовешь его на дуэль? Платочек был так же быстро убран, как и появился, и Матильда со счастливой улыбкой и надеждой в глазах смотрела так, что я невольно почувствовал себя еще большим идиотом, чем тогда, когда она сообщила о решении вступить в брак с герцогом. Она что, серьезно считает, что я могу ради ее прекрасных глаз просто так убить герцога Траттенского?! – Должен быть серьезный повод. – Я согласна скомпрометироваться, – с готовностью предложила Матильда. – Лишь бы все это закончилось побыстрее. Похоже, она согласна скомпрометироваться вне зависимости от моего желания, да еще так, чтобы у герцога возникло желание вызвать и убить любовника жены лично, а не препоручить это неблагодарное дело специалистам. Второе, кстати, намного более вероятно. Как-то не привлекает меня перемещаться по Гарму, стряхивая с хвоста не только леди Штрауб, но и наемных убийц. – Не могу поверить, что ты фактически предлагаешь убить своего мужа… – Гюнти, а что делать? – она ненатурально всхлипнула. – Я тебе даже не могу всего рассказать, так как это нанесет непоправимый ущерб репутации герцогской семьи, а у меня сын, ты же понимаешь? Гюнти, мы любим друг друга, кому как не тебе прийти мне на помощь в трудную минуту? – Извини, дорогая, но не в моих правилах лезть в чужую семейную жизнь. – Ой ли? – она нехорошо прищурилась. – Думаешь, не знаю, почему тебя сюда перевели? Так подставиться еще надо суметь. Заводить романы с женами начальников не всякому в голову придет. – Я талантлив. При этих словах я почему-то посмотрел на леди Штрауб. Богиня, да за что мне это? Если бы не эта неразборчивая девица, то не было бы ни Траттена, ни Матильды. Во всяком случае – в таких количествах. – Гюнти, брак с герцогом был ошибкой, – продолжала гнуть свою линию Матильда, – но самой мне ее не исправить. Нужна твоя помощь. Помощь, которую ты обещал. В ее глазах на миг промелькнуло нечто такое хищно-жесткое, что я невольно подумал, а любила ли она меня вообще когда-нибудь. О сейчас речи даже не шло – она собиралась найти во мне неугаснувшие чувства и беззастенчиво использовать. Но раньше, раньше, когда мы с ней встречались, была ли она влюблена или я просто казался ей подходящей партией, а когда подвернулась более подходящая, потерял для нее всякий интерес? – Ты уверена, что во время нашей помолвки я обещал при необходимости убить твоего мужа? – Ты обещал любую помощь, которая будет в твоих силах. Любую, – она опять положила руку мне на плечо. – Гюнти, я же не требую ничего невозможного. Избавь меня от мужа, и мы будем счастливы вместе. Я опять посмотрел на леди Штрауб. Пожалуй, брак с ней не самое плохое, что может случиться. Спровоцируй Матильда скандал с герцогом – и на моей военной карьере можно ставить крест, даже если я его не убью. Матильдина идея с дуэлью – самое идиотское из ее предложений. Герцог не станет ни вызывать на дуэль, ни принимать вызов, а тихо-мирно наймет кого-нибудь для избавления от возникшей проблемы. Да, меня убить не так-то просто, но все же можно. А если встанет вопрос: моя жизнь или его – то, разумеется, я выберу свою. Понимает ли это Матильда? Прекрасно понимает и именно на это рассчитывает. Сейчас для нее важнее всего – сохранить положение и деньги. «Мой бывший жених так и не смог смириться с тем, что я вышла за другого. Когда мы встретились, его страсть вспыхнула с новой силой. И как я ни уговаривала вести себя благоразумно, как ни напоминала, что к прошлому нет возврата…» Думаю, найдется множество желающих утешить вдовствующую герцогиню, особенно такую молодую и красивую.