Розы на стене (Вонсович) - страница 12

Глава 12

Фридерика

Герцогиня Траттенская мне ужасно не понравилась, и совсем не из-за сохраненных ею воспоминаний о настоящей Штрауб. Воспоминания все равно оказались обрывочными и не представляли не малейшего интереса для этой леди, которая вполне удовлетворилась объяснением о популярности в этом сезоне рыжего цвета, правда, отметила, что он у меня очень естественный, но больше в борьбе за внимание моего охранника. Вот он ее точно интересовал. Правда, интерес был какой-то странный. Леди было явно что-то нужно от Штадена, и это что-то – не только он сам. Смотреть на ее ухищрения было не особо интересно, поэтому я с радостью согласилась пересесть за соседний столик, куда мгновенно принесли заказанный герцогиней десерт. Он оказался приторно-сладким, намертво прилипал к зубам и не размачивался даже горячим травяным отваром. Появилось подозрение, что этот фирменный местный десерт подают исключительно тем, кого герцогиня по какой-то причине считает соперницами, и подают не просто так, а чтобы надежно сцементировать вражеские челюсти. Возьми я на ложечку чуть больше – и уже самостоятельно рот бы не открыла. Возможно, моего сопровождающего это даже порадовало бы, очень уж злят его почему-то мои ответы, а так злиться было бы не на что. Эх, жаль, что Кристиан так глупо попался на собственную уловку, его помощь сейчас оказалась бы весьма кстати. Здесь обычным споласкиванием не обойдешься, придется патентованное средство использовать, а у меня даже щетки нет. Но щетка сейчас беспокоила куда меньше, чем все остальное. Первый раз за день удалось остаться наедине с собой и подумать. В Траттен привела меня судьба, и наверняка не просто так. Этот город послужил причиной смерти Марты, и сейчас появился шанс узнать, что же случилось. Была ли ее смерть самоубийством, как посчитал следователь, или же дело совсем в другом. Прошел год, но остался инор, с которым она работала, и наверняка еще кто- то, знавший сестру. Знал ли ее Кристиан? Он явно не обрадовался, случайно встретив меня тут. И что тому причиной: недовольство, что я рядом с красивым военным, или нежелание, чтобы на свет вылезло что-то о Марте? Да-да, второе тоже никак нельзя исключить. Пусть в наших разговорах тема покойной сестры никогда не затрагивалась, но сейчас я очень хорошо видела некую странность в том, что не провела собственное расследование. Я хотела нанять частного сыщика, Кристиан обещал одолжить нужную сумму, и вдруг все как отрезало, я напрочь забыла про эту идею, и боль от потери сестры пусть никуда не делась, но как бы отошла на второй план. Не было ли в успокоительном еще каких-нибудь добавок, не замеченных мной, но повлиявших в нужном направлении? После смерти Марты я мало на что обращала внимание, провернуть это было проще простого. Да, зелья для работы с менталом относятся к самым сложным, но у Кристиана ни с чем не возникало проблем. А если бы его вдруг поймали на подобной добавке, прямо скажем, запрещенной, отговорился бы тем, что сделал это для моей пользы. Но тогда получается, что Кристиан знал Марту? Или знал что-то такое о Траттене, во что я могла бы влипнуть по незнанию, как и сестра? Конечно, если я права насчет успокоительного и блок в моей памяти именно из-за него, а не вызван вполне естественными причинами – желанием отгородиться от случившегося всеми возможными способами. Человеческий разум и не на такое способен. Задумавшись, я поднесла ко рту ложечку с десертом, спохватилась и опустила в креманку. Немота, даже временная, плохо отразится на планируемом расследовании. А оно будет, нужно только придумать, откуда начать. И нужна осторожность. В письмах Марты не было указаний на что-то преступное, но бежала ли она от чего-то? Или от себя? Что позволило следователю подтвердить версию о несчастной любви? Предсмертная записка? Но мне ее не показали, сначала отговариваясь тайной следствия, а потом… потом я не просила. – Леди Штрауб! – герцогиня Траттенская бесцеремонно подергала меня за плечо. – Как вам десерт? Она села на соседний стул и выжидающе уставилась. Подошедший Штаден выглядел так, словно у него внезапно заболели все зубы. Тоже угостили десертом? Но если судить по ауре, физической боли не было, значит, болело то, что связывало его с герцогиней, и было оно совсем не сладким. – Чудесный, – немного покривила я душой. – Такой выразительный неповторимый вкус. Один раз попробуешь, повторять точно не захочешь. – Но вы его так и не доели. Конечно, доешь я эту пакость, рта бы не смогла открыть даже для благодарности… – Я меня был очень плотный обед. Десерт явно был лишним. И мне уже пора возвращаться в гарнизон. – Вам не помешало бы немного поправиться, – неодобрительно сказала герцогиня. – Впрочем, дело ваше, где есть. Прикажу упаковать вам с собой. Она подозвала официанта, смотревшего на нее с таким обожанием, что я засомневалась, что он поймет хоть что-то. Как оказалось, напрасно. Инор подхватил десерт и почти тут же вернулся с картонной коробочкой, в которой наверняка находилась эта же пакость. Вот ведь… – Вы такая заботливая, Ваша Светлость. – Не надо церемоний, – она довольно хищно улыбнулась, – можете называть меня просто Матильда. Я надеюсь, мы станем близкими подругами. В этом городе такая тоска. Словом не с кем перебросится. Даже о последних модных новинках узнаю, когда они уже давно устарели. Заводить подруг вместо Штрауб в мои планы не входило, особенно, таких, кто норовит впихнуть склеивающие фирменные десерты. Потолстение после такой дружбы – не самое страшное, здесь запросто можно остаться без зубов. – Но я в Траттене только на месяц, Ваша Светлость. – Матильда, – почти угрожающе поправила она. – В любом случае я скоро уеду. – А до вашего отъезда, Ульрика, моей задачей будет сделать так, чтобы вы не скучали. – Краем глаза я заметила напряженную фигура сопровождающего. Похоже, происходящее напрямую его касалось и очень ему не нравилось. – Поэтому для начала приглашаю вас на наш любительский спектакль. Завтра вечером. Отказы не принимаются. Места для вас и вашего сопровождающего будут оставлены. – Победная улыбка от нее, и гримаса недовольства от Штадена. – Самые лучшие места, не беспокойтесь. Я заволновалась. Отношения с капитаном у меня и без того испорчены, им уже ничего не повредит. Но вливаться в местную тусовку нельзя, Ульрика этого не поймет и не оценит. А если все вскроется, неприятностей у меня будет куда больше, чем я рассчитывала первоначально. – Право, Матильда, это вам не стоит беспокоиться. Я приехала на практику и уверена, что буду занята все дни напролет. Времени на скуку не останется. – Дорогая, да кто вас будет загружать? – снисходительно бросила Матильда. – Если Вайнер сдуру решит, что перевалит на вас часть своих обязанностей, то я сначала передам просьбу через моего целителя, с которым они дружны, а если до него не дойдет, напишу жалобу. Не волнуйтесь, вас никто не обидит. Я заволновалась куда сильнее. Из-за странной прихоти этой особы гарнизонный целитель может получить куда больше проблем, чем думал раньше. Может, нужно было соглашаться на оценку и отчет и уезжать? Но со Штрауб мы договаривались, что я пробуду в Траттене месяц, да и теперь я не могла уехать, хотя бы не попытавшись узнать, что же случилось с Мартой. – Инор Вайнер очень любезен и совсем не хочет меня загружать. Но мне самой интересно… Закончить фразу я не успела. – Интересы должны чередоваться, – жестко возвестила герцогиня. – Я жду вас завтра вместе с капитаном Штаденом. Более меня не слушая, она довольно изящно поднялась и требовательно протянула руку моему сопровождающему. Тот неохотно приложился. Герцогиня поощрительно улыбнулась и поцокала на выход, виляя округлым задом явно в надежде на зрителей. Но Штадену я насладиться зрелищем не дала. – Зачем вы меня в это втравили? Мне вас и одного более чем достаточно. – Я втравил? Вы могли отказаться. Да что там могли, вы должны были отказаться! – Вы же прекрасно понимаете, что не могу, иначе пришлось бы вашей герцогине все выкладывать… – Да уж, это ей точно не понравилось бы. Даже не сам обман, а его цель. – В моих целях не было заводить знакомства в среде местной аристократии, – отрезала я. – Неужели вам хватило бы общества дымящегося инора? – Не волнуйтесь, он недолго будет дымиться. – Вот еще, волноваться за него, – буркнул Штаден и посмотрел так, что я невольно вздрогнула. – Достаточно, что за него волнуетесь вы. Пожалуй, за Кристиана я не волновалась. Он наверняка уже вернул себе нормальный вид, и ни за что не позволит выяснять, что же случилось с Мартой, в этом я уверена. А я теперь не смогу ничего не делать, находясь здесь. Нужно хотя бы выяснить, ради кого она рассталась с жизнью. А для этого придется выходить в город. Поскольку одной выходить в любом случае не получится, нужно либо попросить о замене сопровождающего, либо как-то помириться с этим. Я с сомнением посмотрела на Штадена. Проймет ли этого капитана вообще что-то? – Не сердитесь, капитан, – улыбнулась я по возможности миролюбиво. – Может, заключим пакт о ненападении? – Что вы имеете в виду? – Постараемся примириться с существованием друг друга на время моего пребывания в Траттене. Например, вы меня оградите от общества герцогини Траттенской, а я вас – от общества инора Фалька, как вам? – Меня общество инора Фалька ничуть не беспокоит. – Боюсь, он не остановится на одной попытке. И сам больше не выпьет. Штаден необычайно гадко приподнял правую бровь. – Выпьет, даже не сомневайтесь. Его слова прозвучали угрозой. Бедный Кристиан. Боюсь, если он даже заметит в следующий раз, что бокалы поменяны, то его заставят выпить силой. Нужно с этим Штаденом поосторожнее… – Хорошо, пусть не с инором Фальком, но с чем-то другим я могу вам помочь? – Разве что если прямо сейчас уедете. Но в его голосе прозвучала некоторая неуверенность. С появлением герцогини, похоже, проблемы капитана со мной отошли на второй план. Матильду просто так не проигнорируешь. Попытка забыть десерт в ресторане не удалась – официант поймал меня почти у выхода и все-таки всунул коробку. Я попыталась ее передарить сопровождающему, в конце концов, герцогиня – его знакомая, он наверняка разделяет ее вкусы, а помолчать полезно не только мне. На что Штаден заметил, что сладкое не любит, а если десерт мне так не понравился, его можно оставить в ближайшей урне. – А Ее Светлость не обидится? – Вряд ли она сейчас наблюдает за нами. Я ей не расскажу, не волнуйтесь. Могу даже выбросить сам. В подтверждение своих слов он забрал у меня коробку и небрежно закинул в урну, мимо которой мы как раз проходили. Этот жест доброй воли настолько меня обрадовал, что я решила попытаться еще раз с ним договориться. – И все же, капитан, неужели мы не можем с вами сосуществовать мирно? Он остановился. Чуть испытующе на меня посмотрел, а потом неожиданно спросил: – Леди Штрауб, а почему вы не хотите выйти замуж за отца своего ребенка? – Какого еще ребенка? – опешила я. – У меня нет никаких детей. – Не притворяйтесь, – он чуть поморщился. – Я про того, которого вы сейчас носите. – Да вы с ума сошли… С чего вы взяли этакую чушь? – возмутилась я. – Я не беременна, это вам любой целитель подтвердит. И замуж не собираюсь. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет. Я окинула этого нахала взглядом. Надеюсь, достаточно высокомерным, чтобы Ульрике не пришлось за меня краснеть. Правда, я очень сомневаюсь, что она вообще умеет это делать. – Зачем же вы сюда приехали? – недоверчиво спросил он. – Если то, что вы не собираетесь замуж, правда. И это прозвучало столь оскорбительно, что я дала ему по физиономии, не задумываясь о последствиях. Почему-то он даже не попытался задержать мою руку, и след от удара хоть и не сильно выделялся на его смуглой коже, но все же был довольно заметен: в удар я вложила всю свою злость за сегодняшний день. Раскаяния я не испытывала. Мое предположение, что он в курсе замены леди Штрауб, оказалось ошибочным. Капитан считал, что перед ним настоящая Ульрика, и был уверен, что она приехала сюда покрыть свои большие и мелкие грешки путем брака с офицером из захолустья. Но одногруппница на такое никогда бы не пошла, так что я стукнула не только за себя, но и за нее. – Я приехала практику проходить! Неужели вы серьезно думаете, что я отправилась сюда, чтобы соблазнить кого-нибудь из местного гарнизона? Что за глупости вам приходят в голову, капитан Штаден! – Извините. Мне показалось, что он даже смутился, и я неохотно кивнула, принимая извинения. Но такие подозрения не появляются на пустом месте, должна быть какая-то причина. – Про беременность вам Кремер сказал? – уточнила я. – Может, чтобы вы не вздумали за мной ухаживать? Он вообще со странностями. Заявил, что собирается на мне жениться, представляете? – Вот и выходили бы за него, – оживился Штаден. – Прекрасная партия. Похоже, окончательно его подозрения не рассеялись, и он почувствовал бы себя спокойнее, заяви я о планируемом браке. – Нет уж, спасибо. Кстати, если вы меня охраняете, то в ваши обязанности наверняка входит и ограждение от таких типов? Я оживилась. Хоть какая-то польза от охраны. – То есть я должен ограждать вас от Матильды, Кремера и Бруна, а за это вы ограждаете меня от Фалька, с которым я вполне могу справится и сам? Неравноценный обмен. Он усмехнулся, но уже совсем не так пренебрежительно, как раньше. Улыбка у него оказалась даже приятная, а проскользнувшая ехидная нотка – вполне дружественная. Надо же, чтобы сделать из него нечто нормальное, нужно было просто сильно стукнуть. – Брун – этот тот офицер, у которого пострадал солдат? Мне он не показался опасным. – Это пока он не начал вас осаждать. – Постараюсь с ним справиться самой, чтобы вам не переутруждаться. Мы подошли к проходной, и тут я вспомнила, что собиралась купить расческу и зубную щетку, но за всеми этими разговорами совершенно про это забыла.