Розы на стене (Вонсович) - страница 13

Глава 13

Гюнтер

Как выяснилось, количество иноров, от которых следовало охранять леди Штрауб, росло с невообразимой скоростью. Когда мы вернулись в целительский пункт, там уже томилась в ожидании целая толпа: кроме целителя, в не таком уж большом помещении расположились: довольный Кремер, переставший дымиться Фальк и Брун. Последний усиленно делал вид, что уж он-то тут не просто так сидит, а с определенной целью. Его палец с засохшей каплей крови торчал вверх, взывая к целительскому милосердию. – Леди Штрауб, наконец-то, – оживился он, лишь только распахнулась дверь. – А я уже думал, что истеку кровью, так и не дождавшись вашего появления. Умру, можно сказать, во цвете лет. – Если вы так боялись умереть, капитан, могли бы принять помощь инора Вайнера. – Я ему не доверяю. Он не способен к тонкой работе, а я не хочу остаться без пальца. – Палец – не такая большая потеря, когда нет головы, – заметил Кремер. Брун повернулся к нему всем туловищем, явно прикидывая не пора ли наглеца вызвать на дуэль и поставить на место. Вид он имел грозный, но Кремер на него даже не взглянул. – С такими царапинами стыдно таскаться по целителям. – Это уже Фальк. – Которые ходят к тому же непонятно где и непонятно с кем. – Не думаю, инор Фальк, что вам так интересны подробности моего визита под присмотром капитана Штадена в лавку, – сухо заметила леди Штрауб. – И вообще, инор Вайнер, что посторонние делают в целительском кабинете? Не знаю, как инору Фальку, а мне ее визит в лавку был очень интересен и дал пищу для размышлений. Леди купила расческу, мыло и зубную щетку с порошком. Причем когда выбирала, опиралась на стоимость товаров: расческу выбрала самую простую, более дорогой кусок мыла с явным сожалением отложила назад и взяла более дешевый. Граф Штрауб ограничивает дочь в средствах? На вопрос, почему горничная не положила столь необходимые вещи, леди Штрауб ответила, что чемодан собирала не горничная… – Я не посторонний, – возмутился Фальк. – Я, знаешь ли, дорогая… Рика, поставляю сюда целительские зелья, чтобы сэкономить время инору Вайнеру. И опять заминка перед именем, сопровожденная выразительным взглядом Фалька… – В этом месяце твои поставки не понадобятся. Я беру изготовление на себя. Или ты сомневаешься в моих умениях? Фальк не сомневался, поскольку пробормотал недовольно: – Ты подрываешь мое дело на корню. Не слишком предусмотрительно… Прозвучал намек, непонятный мне, но очень даже понятный леди, поскольку посмотрела она весьма зло на… На кого? На любовника? Но не похоже, чтобы она испытывала к нему нежные чувства, скорее – дружеские. К тому же он явно не из круга общения Штраубов и, получается, делит ее как минимум с Кремером? Но не хочет делить с охранником. Странности вокруг приехавшей леди множились. – Инор Вайнер, и давно вы имеете дело с инором Фальком? – Да года три уже, – чуть задумался целитель. Леди повернулась к Фальку. – Да, – буркнул он, чуть вильнув взглядом в сторону. – Что «да»? – Да – ответ на твой вопрос. Но давай поговорим потом, без посторонних? Она кивнула, но с таким видом, что на месте Фалька я бы не стал дожидаться разговора, а удрал бы подальше. Что-то во взгляде рыжей намекало, что неудачливого поклонника ждет очень неприятный разговор. Интересно, что это за вопрос, который хоть и не был озвучен, но вызвал столько эмоций у обоих? Что поставлял этот тип в гарнизон? И не имеет ли это какого-то отношения к поручению королевского мага? Я с новым интересом посмотрел на Фалька: не отягощенный излишней моралью, знаний наверняка хватает, одно «но» – бывает ли он здесь достаточно часто? – Леди Штрауб, так вы поможете мне? – с глубоким страданием в голосе простонал Брун. – Инор Вайнер, где у вас пластырь? Целитель усмехнулся, выдвинул один из ящиков и вручил помощнице целую упаковку. Но той столько было не нужно: оторвав тонкую пластинку, она аккуратно заклеила пострадавший палец, предварительно намазав его какой-то жидкостью, остро пахнувшей спиртом и травами. Ее действиях говорили о некотором опыте и умениях, что никак не вязалось с образом, который создался у меня до нашей встречи. Почему-то я ожидал увидеть такую же томную блондинку, как Матильда. Впрочем, отличие по масти еще не говорит об отличии по сути. Да и отличия по масти на самом деле нет – Фальк сказал, что леди Штрауб перекрасилась. Я попытался представить девушку с белокурыми волосами, но не смог, она была создана для рыжего цвета, именно такого – с золотистыми огненными всполохами. Возможно, когда Матильда ее видела, леди как раз перекрасилась в блондинку, а рыжий цвет – ее родной? В таких вещах никогда нельзя быть уверенным, цвет волос у женщин – величина столь же непостоянная, как и настроение. – И все? – возмутился Брун. – А полечить? – Такие мелкие травмы не нуждаются во вливании магии, – отрезала леди. – Тем более палец у вас не так уж и пострадал. – Но мне же больно, – укорил он. – Можно и не вливать магию, а хотя бы поцеловать. Леди Штрауб выразительно подняла бровь. Целовать никого и ничего она явно не собиралась. – Подуть? – с надеждой спросил Брун и помотал пострадавшим пальцем. В обмотке пластырем палец выглядел довольно солидно, и не возникало опасения, что доблестный офицер гармской армии истечет кровью во цвете лет. Впрочем, кровью истечь ему и без пластыря не грозило. Наверняка ткнул обычной иголкой, чтобы создать видимость повреждения. Недаром там все затянулось еще до нашего прихода. – Поскольку целительская помощь оказана в полном объеме, покиньте кабинет. Раздался тяжелый укоризненный бруновский вздох, по громкости вполне соизмеримый с его голосом. Но леди не прониклась, и пострадавшее лицо все же ушло. О замене охранника Брун даже не заикнулся, из чего я сделал закономерный вывод, что полковник Циммерман без понимания отнесся к его предложению. А жаль… – Иноры, насколько я могу судить, у вас поврежденных частей тела нет, отравления и инфекции отсутствуют. Единственный «пострадавший», нуждавшийся в дружеской поддержке, уже ушел, так что я не понимаю, что вы делаете в кабинете целителя. – Действительно, – Фальк одарил нас неприязненными взглядами. На удивление, Кремеру досталось не меньше. Неужели тоже пытался чем-то опоить? – У нас намечается деловая беседа, при которой посторонние не нужны. Выйдите отсюда. Только не надо говорить про необходимость охраны еще и в гарнизоне. Захотелось сказать, что теперь вступило в силу обещание леди Штрауб оградить уже меня от него, но говорить этого я не стал. Еще возгордится и посчитает, что следующая попытка отравления непременно окажется удачной. А у меня, кроме собственной наблюдательности, есть еще и замечательные артефакты маминой работы. Так что попытка с его стороны опять провалится, а поскольку спускать такое нельзя, а он будет начеку и сам не выпьет, придется применять силу. – Если леди никуда не пойдет из гарнизона, я могу вообще уйти. Охранять ее еще и здесь я не обязан. – Пойдет, мы собираемся прогуляться по Траттену, – ожил Кремер, – но полковник Циммерман согласился, что свою невесту я могу охранять и сам. Однако… Зря леди Штрауб понадеялась, что любовник вернулся в Гаэрру. На проходной он не стоял лишь потому, что встречался с начальником гарнизона. – Приказа не было. А без приказа прости, Артур, но леди только с тобой не пойдет. – Вот и охраняйте свою невесту, – с вызовом сказала леди почти одновременно со мной. – А ко мне близко не подходите. Фальк прищурился как довольный кот: размолвка между Штрауб и Кремером его очень даже устраивала. И этот намек на какие-то общие дела… Нет, нужно непременно поговорить с Кремером. – В самом деле, иноры капитаны, – немного смущенно сказал Вайнер, – вы можете обсудить охрану за дверью, а мы пока поговорим о практике леди Штрауб с учетом письма от инора Фогеля. – И что ему понадобилось от… Рики? – ощутимо напрягся Фальк. – Инор Фогель – это кто? – опередил меня с вопросом Кремер. – Целитель герцогской семьи. Передал просьбу герцогини, чтобы ее подругу загружали как можно меньше. Леди, может, вы все-таки рассмотрите вариант, предложенный вам в самом начале? Быстро Матильда на него надавила. Или у нее есть специальный амулет вызова? Нажала при необходимости – и целитель срочно предстал перед прекрасными очами герцогини, готовый выполнить любую ее просьбу. Здоровье у Матильды отменное, но простаивать без действия такой замечательный артефакт никак не может. – Я буду проходить практику в полном объеме. В конце концов, посещение одного- единственного спектакля не отнимет много времени. – С чего это вдруг герцогиня прониклась к тебе дружескими чувствами? – недоверчиво спросил Фальк. – Не ко мне, к капитану Штадену. Они были знакомы раньше. – Точно, – обрадовался Кремер. – Она же была твоей невестой, да, Гюнтер? – Это было давно. Теперь нас ничего не связывает. – Боюсь, ей так не кажется, – ехидно заметила леди. – Она так на вас смотрела и цеплялась за плечи, словно вас связывает очень и очень многое… – И ей, и вам может казаться все что угодно. – Герцог Траттенский очень ревнив, – словно в никуда протянул Фальк. – Выбрала-то герцогиня его, а не Гюнтера, – некстати влез Кремер. – С чего ему ревновать к прошлому? – Я промолчу, ЧТО выбрала герцогиня, – Фальк усмехнулся. И хоть он «промолчал», все прекрасно поняли, что герцогиня выбрала не мужчину, а титул и деньги. Со стороны леди Штрауб неожиданно прилетел сочувственный взгляд. Вот уж чего мне от нее не нужно. Жалеть меня не за что. Все сложилось прекрасно, и было бы еще лучше, если бы сейчас не пытались впихнуть другую невесту. – Иноры капитаны, – устало сказал Вайнер, – покиньте целительский кабинет. Вы мешаете нашей работе. Леди Штрауб вы можете ожидать снаружи. Лавки для посетителей там не слишком комфортные, но долго ждать не придется. Как только за нами захлопнулась дверь кабинета, я сразу спросил Кремера: – Какие отношения между тобой и леди Штрауб? Только честно. – Честно? Все же речь идет о чести дамы… – Артур… – Немного любовники, немного друзья, – усмехнулся он. – Можно сказать, благодаря ей я встретил девушку своей мечты. Слова его звучали несколько странно, заставляя сомневаться и в том, что он говорит, и в смысле произнесенных слов. – Извини, но вы не похожи на любовников, а уж тем более на друзей. – Могу дать любую клятву, что я и Ульрика Штрауб не единожды спали вместе, – расхохотался он. – Правда, не понимаю, чем это тебе поможет в исполнении обязанностей охранника. – Моя подопечная просила оградить ее от тебя. Утверждала, что ты хочешь на ней жениться, а у нее нет ни малейшего желания иметь с тобой что-то общее. Ты действительно хочешь на ней жениться? – Не поверишь, но я действительно хочу жениться на охраняемой тобой девушке. И тоже могу дать любую клятву по твоему выбору. Кремер вел себя странно, словно происходящее его ужасно забавляло. Словно он знал нечто такое, чего не знал я. Я слишком давно с ним знаком, чтобы не сомневаться – клятву он действительно даст, попроси я об этом. Но если эта рыжая – его любовница, то почему она не только отказалась за него выходить, но и относится с явным отвращением? Если леди Штрауб срочно требовалось замуж, почему ее или ее отца не устроил Кремер? И каким образом в это уравнение вписывается Фальк, подливающий зелья соперникам? Хотел бы я послушать, о чем они будут говорить со Штрауб без свидетелей. Подходящий артефакт есть. Только насколько законно его использовать для таких целей? Леди Штрауб – объект охраны, а не подозреваемая… – А какое отношение к леди Штрауб имеет Фальк? – Понятия не имею, – весело ответил Кремер. Чуть прищурился и спросил: – А что ты так внезапно заинтересовался Ульрикой? – Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь. – Все мы чего-то не договариваем, – легко согласился Кремер. – Но успешность твоей миссии по охране совершенно не зависит от того, что я не считаю возможным тебе рассказать. Это не моя тайна, знаешь ли. И какая же тайна? В моем положении любая тайна леди Штрауб представляет важность. Я в упор уставился на Кремера. Но он не торопился давать ответ на невысказанный вопрос, откинулся к стене и прикрыл глаза, показывая, что собирается дождаться «невесту» и не намерен больше говорить ни о ней, ни о чем другом. Похоже, срочно нужен другой источник информации. Желание узнать, о чем говорит троица в кабинете стало почти непереносимым, но все же я ему не поддался.