Не знаю, в курсе ли ты, но отец, Патрик, в прошлом году умер. Твой адрес мне дала мачеха, Рома, и сказала: я всегда хотела, чтобы ты поддерживала связь с матерью, да только отец не разрешал. Понятия не имею, что между вами произошло, эта тема была у нас под запретом. Но то было между вами, у меня же осталось уверенное ощущение – ты меня очень любила. Именно оно в конце концов подвигло меня написать тебе.
Надеюсь, мое письмо не причинило тебе боли – прости, если оно разбередило старые раны.
Я очень-очень жду ответа от вас с Клэр, даже если он поставит точку в наших отношениях. Хотя в душе я надеюсь на хорошее.
Твоя дочь Элис.
Целую.
P. S. Лишь после смерти отца я нашла свое свидетельство о рождении и обнаружила, что моя фамилия не Кендрик, как я думала, а Кеннеди. Видимо, в Америке папа сменил нам фамилию, а я и не подозревала, потому что до сих пор мне не нужен был загранпаспорт. Возможно, поэтому вы меня и не находили – если искали.
Я разглаживаю бумагу, которой касалась моя любимая младшая сестренка. Смена фамилии объясняет все. Неудивительно, что нам никак не удавалось найти Элис, ведь мы искали другого человека. Всем частным детективам мы давали имя Патрика Кеннеди. Помню, один сыщик был совершенно уверен в успехе. Хоть Патрик Кеннеди и гражданин США, его легко выследить, уверял детектив. Свою неудачу он потом объяснил так: в Америке много ирландцев по имени Патрик Кеннеди, и определить нужного невозможно. Господи, если б мы только знали о смене фамилии!
Что ж, умный ход. Отец не хотел, чтобы его нашли. Он наверняка спланировал все еще до отъезда. Я не в состоянии оплакивать смерть этого человека. Как можно о нем горевать, если он причинил нам столько боли – в первую очередь маме? Его поступок непростителен.
Отец одурачил всех. Такой уж он был: подлый, злой и черствый. Но что толку теперь терзаться? Нам пришло письмо от Элис, и это – чудо из чудес! Неважно, что сделал отец в прошлом; важно лишь наше будущее.
Я смотрю на маму. Глаза ее блестят от слез. Ком у меня в горле разрастается еще больше, я в два шага пересекаю комнату и падаю на колени перед мамой, обнимаю ее. Слезы бегут ручьем; двадцать лет нестерпимой муки выплескиваются из нас, точно цунами.
– Клэр, она вернулась, – рыдает мама мне в волосы. – Она будет с нами.
Не знаю, сколько мы вот так цепляемся друг за друга, но я наконец поднимаю голову. Улыбаюсь маме, она улыбается в ответ. Обнимает ладонями мое лицо, прижимает лоб ко лбу.
– Моя мечта сбылась…
– Да, мама, да, – шепчу я. – Элис нас нашла. Сколько лет поисков, сколько горя, а теперь она сама нас нашла.