Мы дружно хохочем. Наконец я убеждаюсь, что равновесие восстановлено, приношу извинения и иду в постель.
Не знаю, что тому виной – то ли откровения Элис о прошлой жизни; то ли моя футболка, которая так и осталась у сестры; то ли ее тесное сближение с Ханной, – но посреди ночи я вдруг выныриваю из беспокойного сна. Смотрю на дисплей радиочасов. Я проспала всего два часа. Вытягиваю руку – скорее убеждаюсь в отсутствии Люка, чем проверяю, пришел ли он.
Проведаю-ка я мужа. Мне почему-то одиноко в доме, полном людей. Я списываю это на тяжелый вечер и на грусть об Элис. Мы с мамой никогда не произносили подобного вслух, но обе питали надежду, что Элис хорошо с отцом. Что она любима и окружена заботой.
Думаю, порой лишь эта надежда давала маме силы жить. А если бы она узнала о мучительном испытании, выпавшем на долю младшей дочери? Страшно представить. И страшно вообразить, каково было самой Элис. Совсем юная девушка, которой не к кому обратиться за помощью в ужасную минуту. Слава богу, сестра не сильно пострадала, и это целиком ее заслуга. Может, потому бедная девочка так и рвалась к нам сюда. Отец умер, мачеха сошла со сцены, и у нее не осталось никого, кроме подруги. Теперь понятно желание Элис привезти Марту с собой. Тем не менее я рада, что сестра приехала одна. Пора мне задвинуть подальше все негативные чувства. Элис в нас нуждается.
За закрытыми дверями студии Люка с удивлением слышу журчание голосов. Слов не разобрать, но тихий смех вполне отчетлив. Сердце вдруг делает двойной удар, грудь распирает от переполнившего легкие воздуха. Я делаю долгий выдох и, вцепившись в ручку, распахиваю двери.
Сперва мне кажется, будто я вижу свое отражение. В центре комнаты на табурете сидит Элис, по-прежнему в моей футболке, только теперь волосы у сестры собраны в хвост – именно такую прическу я ношу на работе. И сейчас. Люк стоит спиной ко мне, лицом к Элис, между ними – мольберт с холстом. Люк оборачивается, и у него хотя бы хватает совести смутиться, но первой заговаривает Элис.
– О, привет, Клэр, – с улыбкой тянет она. – Ты как? Я думала, ты пошла спать.
– Пошла, но не смогла уснуть.
Удивительно, и как мне удается вести культурную беседу? Ведь на самом деле я готова заорать на обоих и потребовать ответа: какого черта они тут делают?
– И я не смогла. – Элис спрыгивает с табурета. – Смена часовых поясов, видимо. Я пошла вниз за водой и заметила свет под дверью.
– Элис смотрела мои работы, – добавляет Люк.
– Скажи Клэр правду, – застенчиво улыбается ему Элис.
Вновь непривычный двойной удар сердца. Правду? Какую еще правду?