– Ну? – выжидательно смотрю я на Люка.
Он делает шаг в сторону, и теперь я вижу холст, над которым работал муж. Не знаю, почему я не разглядела сразу, как только вошла. Некогда было – я злобно сверкала глазами на эту парочку и не замечала ничего вокруг. Элис становится рядом, просовывает руку мне под локоть. Мы обе смотрим на набросок портрета. Портрета Элис.
– Я хотела сделать вам с мамой сюрприз, – поясняет она. – Подарить картину.
На холсте – узнаваемые очертания лица Элис, выполненные абстрактными цветами. В конечном итоге они смешаются и создадут прекрасную композицию. За пару часов такое не напишешь. Я видела много картин Люка, и я понимаю – то, что сейчас передо мной, родилось не за последний час.
– И давно вы работаете над этим сюрпризом? – я подчеркиваю последнее слово.
– Второй вечер, – отвечает Люк, постукивая ручкой кисти по ладони.
Повисает неловкое молчание. Я пристально разглядываю холст, но толком ничего не воспринимаю – пытаюсь обуздать душащий меня гнев и утихомирить разбуженного гневом зеленоглазого монстра.
– Что думаешь? – наконец интересуется Люк.
Что думаю? Он ни капельки не хочет знать, что я думаю!
– Симпатично, – говорю я, не в силах изобразить восторг.
– Э… Я, пожалуй, пойду спать, – заявляет Элис. – Что-то я вдруг устала. – Она смотрит на Люка с натянутой улыбкой; такая улыбка призвана внушить окружающим, что все в порядке, когда на самом деле не так. – Спокойной ночи, Клэр. – Элис хочет что-то добавить, но передумывает и идет к дверям.
– Да, спокойной. – Я не могу заставить себя произнести ее имя.
Двери закрываются. Наконец слышен скрип ступеней – теперь я уверена, что она ушла к себе.
– Послушай, малыш, – опережает меня Люк. – Элис действительно спустилась сюда вчера ночью и попросила меня об этом сюрпризе для вас с мамой.
– Может, и так, но вот что я тебе скажу, Люк. Внимание хорошенькой девушки ударило тебе в голову.
Семя, которое обронил Том, не только укоренилось, но и выросло в огромное долбаное дерево, а я и не заметила. Люк недоверчиво косится на меня.
– Ты серьезно? – смеется он. – Нет, конечно. Черт, ты серьезно. Да ладно, Клэр, что на тебя нашло? Я ведь шутил вчера насчет твоей ревности, а ты и правда ревнуешь.
– А ты чего ожидал? Развели таинственность вокруг идиотского портрета. Мне это не нравится.
– Портрет?
– Нет! Вы двое. Мне не нравятся ваши шпионские игры. – Я гневно смотрю на Люка, у него на губах играет легкая улыбка. – И портрет тоже не нравится, раз уж ты спросил.
Я обиженно, как ребенок, выпячиваю нижнюю губу. Притворное огорчение Люка мешает сердиться на него по-настоящему.