– Я знаю, солнышко. Бог с ней. Не переживай.
– Она уже была разбита. Элис велела тебе не рассказывать. Потому что ты рассердишься.
Я невольно приподнимаю брови. Мне очень хочется соответствовать званию идеальной мамы, а значит, я должна проигнорировать это замечание, но не могу не помучить дочь расспросами еще немного.
– Вот как? Что еще она велела?
– Ничего, – пожимает плечами Ханна. – Не трогать фотографию.
– Хорошо, не переживай. Подумаешь, кусочек стекла. Мы его легко заменим. – Я вновь укутываю Ханну. – Ой, чуть не забыла. Дейзи отпускают к тебе в гости с ночевкой.
– Ура! – сияет Ханна. – Можно нам накрасить ногти? А кино посмотреть?
– Конечно. С попкорном.
– Спасибо, мам, ты лучше всех.
Ханна сворачивается калачиком под одеялом. Как хорошо, что она засыпает счастливой! Если бы и меня можно было осчастливить так легко…
Когда Люк наконец поднимается в спальню, я сижу в кровати, читаю. По крайней мере, делаю вид.
– Привет, – бросает он и идет в смежную со спальней ванную.
Двери не закрывает, и я наблюдаю, как Люк чистит зубы, плещет водой в лицо. Потом приглаживает мокрыми руками волосы, и меня накрывает волна любви к собственному мужу. Ненавижу быть с ним в ссоре.
Люк не любит бурного выяснения отношений; он предпочитает подождать, пока страсти поутихнут и к нам вернется способность мыслить здраво, а тогда уж все обсудить. Люк раздевается до трусов-боксеров, ныряет в постель и отбирает у меня книгу.
– Ну а теперь расскажи-ка, что происходит вот здесь? – Он ласково постукивает по моему лбу.
– Не хочу из-за этого ссориться, – говорю я.
– И я не хочу, малыш. Послушай, я ни в чем не виноват. Твоя мама сама решила, что они с Элис составят нам компанию. Что я мог возразить?
Я на минутку зажмуриваюсь.
– Я понимаю. Просто… Элис. Господи, это ужасно по-детски, но… но она у меня все отбирает. Всю семью.
Вслух звучит ужасно глупо. В голове эта мысль казалась очень убедительной, но теперь я начинаю в себе сомневаться. Потом вспоминаю расстроенное личико Ханны, и моя решимость крепнет. Я показываю Люку свадебное фото, уже без рамки.
– Оно стоит в гостиной, помнишь? Сегодня вечером я обнаружила, что стекло разбито.
– Ах, какая жалость. – Люк забирает у меня фотографию. – И фото помято. Я распечатаю заново, не беда.
– Да, но не в том дело. Стекло не просто треснуло. Оно было вмято с силой. Там след остался от удара, а вокруг расколотое стекло.
– Может, фото неудачно упало и обо что-то стукнулось?
– Не может. Я не представляю, обо что надо стукнуться, чтобы так помять снимок. Нет, это сделано специально. Со злобой.