Надо сказать, какое-то время эта иллюзия работает. В начале нашего романа с Мариной болезненная история с Оксаной и впрямь отошла на второй план. Но, как любая иллюзия, вскоре она развеялась.
* * *
Впервые я увидел Марину при абсолютно не романтических обстоятельствах: в УЗИ-кабинете клиники. Напуганный словами кардиолога: «Сейчас сделаем УЗИ сердца», я был как никогда далек от мыслей о флирте. Я не представлял себе процедуру УЗИ сердца, не знал, что меня ждет, при этом не хотел выглядеть в глазах двух женщин — моего кардиолога и врача-узиста — слабаком.
Только начал раздеваться, как в темном проеме двери появилось какое-то видение. Удивительная игра дневного света, больничного освещения и темного коридора привела к впечатляющему эффекту — живой картине. Обрамленная светлым деревом дверных наличников, подсвеченная как софитами, в лучах солнца стояла женщина в белом. Она показалась мне сказочной красавицей, сошедшей с полотен Васнецова: высокая (метр восемьдесят, как выяснилось позже) блондинка со стрижкой каре и нереально плавными движениями — как в замедленной съемке.
Женщины в кабинете хором воскликнули:
— А, Мариночка! Входите, сейчас УЗИ делать будем, глянете тоже.
Незнакомка выступила из картины, то есть из двери, и улыбнулась мне. Васнецовская красавица оказалась кардиологом со звучной фамилией Градская — так ее отрекомендовала моя врач.
— Марк Гладкохатый, — представился я. — Вот на УЗИ пришел.
После этого комичного объяснения (как будто было неясно, зачем я здесь) я окончательно стушевался и принялся расстегивать пуговки сорочки, которые никак не желали поддаваться. Марина присела на стул и стала читать мою медкарту. Почему-то мне стало ужасно неудобно. Я втянул живот, чтобы не были видны дряблые складочки, подошел к кушетке и, стараясь не дрожать от холода и тревоги, улегся.
— Не волнуйтесь, — погладила мое плечо врач-узист. — Лежите спокойно и думайте о приятном.
Мою грудь намазали прохладным гелем. Зубы застучали, я крепко стиснул челюсти. Что-то щелкнуло, загудело, врач стала водить по груди датчиком. Я повернул голову — и увидел на мониторе свое сердце! Оно билось, я не мог оторвать взгляда от этого космического зрелища, пораженный и встревоженный одновременно. Узист стала диктовать кардиологу какие-то цифры.
— Ну, что там? — не выдержал я.
— Все у вас в порядке, не нервничайте так, вон пульс как частит, — ответила узист.
Я немного расслабился и стал рассматривать ноги Марины. Ноги были стройные, длинные. Достойные ноги врача — уверенные такие ноги, красивые настолько, чтобы даже отвлечь внимание мужчины от собственного сердца на мониторе.