Прошло три дня, и мне захотелось позвонить Еве. Мы светски поговорили, положили трубки, и я решил — приеду в Питер, позову ее на свидание. Придумывать повод для поездки не пришлось: с тренинговыми программами все складывалось, как и задумывалось, наше сотрудничество развивалось, на май был запланирован мой семинар в Питере. А пока что я писал Еве письма — ни к чему не обязывающие коротенькие письма ручкой на бумаге, иногда открытки. Писал о том, как прошел мой день, что нового прочел, какие фильмы посмотрел. Она на письма не отвечала, однако в телефонных разговорах благодарила и просила писать еще.
В Питере жил мой двоюродный брат, и однажды я попросил его вручить Еве от моего имени большой букет роз. Кузен все сделал, как просили, — и влюбился! По телефону Ева рассказывала, что брат приглашал ее на свидание, звонил каждый день, пока до него не дошло, что он навязчив, и вообще ему ничего не светит. Узнав об этом, я не удивился, так как и предполагал что-то в этом роде: Ефросинья была магнетической барышней и запросто очаровывала с первого взгляда.
На первомайские праздники случилось несчастье: убили мужа Евы. Какие-то криминальные разборки. Она рыдала в трубку, я утешал, как мог, обещал приехать при первой же возможности.
Семинар перенесли с мая на июнь, и в начале лета я на неделю прилетел в Питер. Мы с Евой гуляли в Летнем саду, ездили на берег Финского залива, ходили ужинать в ресторан на Васильевском острове. Я поражался ее живому уму и эрудиции, что вкупе с недюжинным интеллектом делало ее прекрасной собеседницей. Рассказывая о Питере, она становилась артисткой: это были настоящие моноспектакли, и их героями были подвалы Эрмитажа, крыша Казанского собора, залы Михайловского замка, Исаакий, Кунсткамера…
Она похудела, временами казалось, что она на грани нервного срыва, впрочем, волю эмоциям не давала. Я хорошо понимал причины ее нервозности: поскольку развод не успел завершиться, Ева осталась вдовой убитого и наследницей его немалого состояния. Гражданская жена бизнесмена объявила, что будет бороться за наследство — ведь есть ребенок, и наняла адвокатов. Ева была настроена мирно, сказала, что поделится наследством, однако, пока ситуация разруливалась, очень нервничала.
От этих событий я был в легком шоке. Голова шла кругом: Ева оказалась владелицей особняка в престижном районе Лондона, на который гражданская жена не претендовала, к ней отошли половина банковских счетов и нефтяной бизнес.
— Ты теперь нефтяной магнат! — оторопело шутил я.
— Я хочу все-таки стать журналисткой, — качала головой Ева.