Ловчий кивнул и поднялся из-за стола, не забыв прихватить с собой серебряную рюмку. Полупустой графин с настойкой он оставил на столе.
– Пора ложиться спать, – сказал брат Стеффен. – Завтра выезжаем на рассвете.
– Увы, мне придется дождаться вон Сюйда. В комнате две кровати, а мы не решили, кому из нас спать на полу.
– Воспользуйтесь его отсутствием, – посоветовал герхардианец, огладил русую бородку и зашагал к лестнице. – Добрых снов, магистр!
– Добрых! – эхом отозвался я и приложился к кружке с сидром.
В голове крутилось какое-то смутное воспоминание, но, сколько ни силился, ухватить его не смог. Тогда плюнул на все и вышел на улицу, пересек двор, встал у ворот. Тут же почудился чужой взгляд, но оглянулся – никого.
Да и не важно! В любом случае гулять по вечернему городу я не собирался. На соседнем перекрестке собралась немалых размеров толпа, слышались злые выкрики, кто-то размахивал факелом. Напряжение ощущалось буквально физически. Еще не хватало под горячую руку попасть.
Проходившая мимо гулящая девка с интересом посмотрела на меня и подбоченилась.
– Развлечемся, красавчик?
Плутовка была свежа и миловидна, но я лишь покачал головой. Уединиться с ней в комнате не было никакой возможности, а в городе меня точно попытаются обобрать до нитки. Да еще некстати вспомнилась Марта, и по спине побежал неуютный холодок.
Так что я вернулся на постоялый двор, а там почти сразу появился Макс вон Сюйд.
Общий зал к этому времени уже погрузился в темноту, хозяин оставил гореть лишь светильник у моего стола. Порученец архиепископа подошел, выставил две бутылки из темно-зеленого стекла и сказал:
– Думал, ты давно спишь, Филипп.
– Мы не обговорили, кто займет кровать, – напомнил я.
– Какие пустяки!
– Вовсе нет. Кинем монетку?
Макс пожал плечами.
– Давай. Ставлю на герцога.
Я щелчком пальца закрутил марку, та взлетела в воздух, упала и затанцевала на столе, а потом замерла, открыв нам строгий профиль его королевского высочества.
– Мне везет, – усмехнулся Макс и от щедрот своих вручил одну из бутылок. – Прими в знак утешения.
От порученца архиепископа явственно попахивало вином, но, вопреки опасениям, склонять меня к возлиянию он не стал.
– Пора спать, – сказал вместо этого вон Сюйд.
Я кивнул.
– Пора, – и полюбопытствовал: – Что там за шум на улице?
– Горожане обсуждают новые налоги, – усмехнулся Макс. – Селедки у себя?
Селедками за свое пристрастие к блюдам из этой рыбы обыкновенно именовались уроженцы Майнрихта, и я в очередной раз отметил неприязнь собеседника к братьям ордена Герхарда-чудотворца.