– А кто убил? Кто был с тобой в церкви?
Полди Харт открыл глаза, облизнул пересохшие губы и с нескрываемой горечью спросил:
– Да какая теперь разница? Кто поверит простому школяру?
Меня чуть слеза от надрыва в его голосе не прошибла. Такой талант лицедея пропадает!
– Чудак-человек! – фыркнул палач. – Кто первым подельников сдаст, тому на суде и веры больше!
– Именно, – кивнул я. – А продолжишь запираться, мы под тобой костерок разведем. Сжечь не сожжем, так – подкоптим слегка филейную часть. Лучше начинай говорить.
– Прав не имеете! – вновь выкрикнул Полди, но уже без былой уверенности.
– Убивать тебя нельзя – это да, а остальное – на мое усмотрение. Главное, чтобы до суда дожил.
Я протянул руку, и палач передал мне факел.
– Стойте-стойте! – запричитал Полди и задергался всем телом, пытаясь отодвинуться подальше от языков пламени. – Я все скажу! Все расскажу, только снимите меня отсюда! Снимите!
– Ты повиси пока, а там посмотрим. И говори уже! Не в твоих интересах тянуть время! Без рук остаться рискуешь! Отсохнут они у тебя или антонов огонь начнется, придется отрезать! Говори!
Школяр надсадно засопел, наморщил лоб, слизнул выступившие на верхней губе капельки пота. Ему было страшно. Очень страшно.
– Кто? – надавил я на арестанта. – Назови имя!
– Фальберт Бинштайнер! – выкрикнул школяр, сломавшись. – Со мной был Фальберт Бинштайнер!
Я обернулся к писарю, дав ему знак записать названное школяром имя, затем спросил:
– Кто таков?
– Случайный знакомый! – принялся юлить Полди. – Столкнулся с ним в Риере. Фальберт интересовался старинными диковинками, услышал от меня о горной церкви Святой Берты и упросил ее показать!
Могло статься и так, что школяр назвал мне первое попавшееся имя, но описал он того самого сеньора, что приходил с ним в бордель. О приметной золотой фибуле тоже упомянуть не забыл.
– Где этот Фальберт обретался в Риере? Как и где ты с ним познакомился?
– Зачем это? – захлопал глазами Полди.
– Чудак-человек! – вновь не удержался от замечания палач. – Приятель твой давно из города ноги сделал. Как его искать прикажешь?
Школяр заерзал, запрокинул голову и взмолился:
– Снимите! Я уже рук не чувствую!
Я решил пойти ему навстречу. Палач спустил арестанта на пол, но, дабы тот не расслаблялся, закинул конец веревки на крюк и натянул ее, заставляя школяра подняться на цыпочки.
– Что с легендами, Полди? – спросил тогда я. – Какие такие предания ты знаешь о церкви Святой Берты?
Школяр захлопал глазами, но тут как в известной поговорке: коготок увяз – всей птичке пропасть. В конце концов я узнал все, что хотел, и немного сверх этого.