– Отец, – проговорила Пола, – хватит! Это бесполезно…
Однако Авардан вмешался голосом, не допускающим возражения.
– Подождите. Дайте мне подумать. Кто может проверить это лучше, чем я? Разрешите мне задать несколько вопросов… Слушайте, Шварц.
Шварц снова поднял на него глаза.
– Ваш мир был единственным в Галактике?
Шварц кивнул и глухо ответил:
– Да.
– Но это вы так считаете. Я хочу сказать, что у вас не было межзвездных путешествий, и проверить вы не могли. Могли существовать и другие населенные планеты.
– Этого я не могу знать.
– Да, конечно. Жаль. А как насчет атомной энергии?
– У нас были атомные бомбы. Урановые… и плутониевые… Я думаю, что именно это сделало планету радиоактивной. Должно быть была еще одна война… Атомные бомбы. – И Шварц мысленно вновь вернулся в Чикаго, в свой старый мир. Ему стало жаль, но не себя, а тот прекрасный мир…
Тем временем Авардан, немного подумав, сказал:
– Хорошо. У вас, конечно, был язык.
– На Земле? Множество языков.
– А ваш?
– Английский.
– Хорошо, скажите что-нибудь на нем.
Уже больше двух месяцев Шварц ничего не говорил по-английски. Он медленно произнес:
– Я хочу вернуться домой, к своему народу.
Авардан обратился к Шекту:
– На этом языке он говорил, когда пришел к вам?
– Трудно сказать, – озадаченно ответил тот. – Странные звуки тогда и странные звуки сейчас. Как я могу их сравнивать?
– Хорошо, оставим это… Как будет «мать» на вашем языке, Шварц?
Шварц ответил.
– Угу. А отец, один, два, три… дом… человек… и так далее. – Когда Авардан наконец остановился, чтобы перевести дыхание, на лице его было выражение изумления.
– Шект, – сказал он, – или этот человек тот, за кого он себя выдает, или я – жертва самого дикого бреда, который только можно вообразить. Он говорит на языке, практически эквивалентном надписям, найденным в раскопках пятидесятитысячелетней давности, обнаруженных на Сириусе, Арктуре, Альфе Центавра и многих других планетах. Он говорит на нем. Язык был расшифрован лишь недавно, и в Галактике найдется не более дюжины человек, кроме меня, способных понять его.
– Вы в этом уверены?
– Уверен ли я? Конечно, уверен. Я – археолог. Знать подобные вещи входит в мою профессию.
На мгновение Шварц почувствовал, что броня его безразличия дала трещину. Впервые он почувствовал возвращение утраченной им индивидуальности. Секрет раскрылся, он был человеком из прошлого, и они поверили в это. Это доказывало, что он в своем уме, уничтожало его гнетущее сомнение и он обрадовался этому.
– Он был необходим мне, – вновь заговорил Авардан, сгорая в святом огне своей профессии. – Шект, вы не представляете, что это значит для археологии. Шект, это – человек из прошлого. Слушайте, мы можем заключить сделку. Ведь это же доказательство, которое ищет Земля. Они могут его получить. Они могут…