Степанидин опустил голову и замолчал, а когда поднял ее, в глазах его стояли слезы… Он еще несколько секунд поглядел этими остекленевшими глазами в лицо своего собеседника и вдруг сильно ударил себя в грудь:
— В этой душонке, Карицкий, раньше было столько запросов к жизни, столько самой этой жизни и столько дьявольской гордости, что я не мог поступить иначе, как поставить на карту все. Если бы я выиграл, я бы достиг своего, я бы отплатил пустившему меня на свет с патентом позора!..
Степанидин опять замолчал и вдруг схватился обеими руками за голову:
— О, черт возьми! А это? Это было последним ударом, который окончательно упрочил во мне жажду отмщения… Я был влюблен и уже надеялся быть счастливым, принимая сожаление за ответное чувство, но в тот день, когда я, весь дрожа от страха, вымолвил слово о своих намерениях, мне улыбнулись в лицо с гордостью и дерзостью, достойной этой спесивой семьи… Мне ответили вопросом: «Скажите, отчего у вас женская фамилия?» Я побагровел и выбежал вон из проклятого дома…
— Хорошо-с! — перебил Андрюшка тоном врача, которому пациент рассказал все необходимые симптомы для распознания его болезни. — Хорошо-с, я вас понимаю… и эта… эта встреча моя с вами очень кстати, месть ваша будет удовлетворена, потому что судьба натолкнула вас на человека, который готов сам служить до последнего издыхания интересам именно такой же мести.
— Вы? — вскинулся Степанидин. — Я так и догадывался… Нет, впрочем, я не догадывался, но теперь в эту минуту поклянусь, что ваши слова — сущая правда…
— Постойте! Не перебивайте меня, — заметил Андрюшка, — я вам уже говорил, что у меня сегодня больше дел, чем времени, а я сейчас сообщу вам нечто важное. Слушайте меня со вниманием. Вы слыхали, может быть, что «Паутинник» очищается от жильцов.
— Как же, слышал.
— «Паутинник» будет местом сборища одного сообщества, цель которого совершенно тождественна с вашей целью, в достижении которой вы отчаялись, благодаря проигрышу. Послезавтра первое собрание… Завтра «Паутинник» будет свободен от постояльцев… Вот вам лично на переезд.
Андрюшка положил на стол две десятирублевки.
— Послезавтра в два часа ночи!.. А теперь прощайте.
Он встал, бросил рубль на поднос со снедью и быстро направился к выходу.
Степанидин долго смотрел на входную дверь, за которой скрылся тот, который воскресил теперь в его душе все угасшие уже было надежды.
Потом он налил себе остаток из графина и, выпив, облокотился на грязную скатерть в тупой, неподвижной задумчивости.
Сборище в «Паутиннике»
Часов около двух ночи в ворота угрюмого дома одна за другой входили темные фигуры и исчезали во мраке двора.