— А как же, ведь ты двойник? Вы можете столкнуться…
Андрюшка презрительно улыбнулся:
— Дурак! Перед выходом на сцену что делают в уборной?
— Ага, понимаю! Ты будешь носить грим?!
— Я не знаю, что такое грим, но догадываюсь, что это. Вероятно, наклеенные баки, выкрашенные волосы, очки и прочее…
— Ты гений! — воскликнул Колечкин с поддельным восторгом.
— Так пройдет год, и в это время я буду все вертеться около него, ни на минуту не буду терять его из виду… В ресторанах, в театрах, везде, везде буду бывать, где и он. Для этого мне и нужно шикарное платье и ты. Ты будешь мне все показывать и рассказывать, где как держаться надо. Не беспокойся, я скоро выучусь, я себя знаю. Я не могу опростоволоситься, я граф и должен выучиться быть графом.
— О, черт возьми! Да ты гений! Понял! Понял! Что же касается моего знания света и приличий, то ты не ошибся. Я действительно бывал в обществе! — важно заключил Колечкин.
— Ну, вот так и будет! — сказал Андрюшка, и красивое лицо его приняло такое выражение железной воли и решимости, что в глазах его собеседника отразились восторг и подобострастие.
А прежде думал ли он, что из этого мальчишки, сына чиновника Курицына, выйдет такой человек?
— Но помни одно! — вдруг заговорил опять Андрюшка. — Если ты только мне изменишь — беда тебе! — И глаза его сверкнули.
— Да зачем мне изменять, когда с тобой у меня связано теперь все мое благополучие. Ни один кот не уйдет из тепла куда-нибудь в темный сырой угол. Я, брат, теперь все понял и понял, что ты за человек… и не настолько глуп, как ты думаешь!..
— Так решено! Давай руку!
Оба негодяя пожали руки и замолчали. Каждый из них погрузился в свои мысли и соображения.
— Да… вот еще: мне необходим какой-нибудь паспорт! Ты можешь достать? — вдруг спросил Андрюшка. — У тебя, кажется, есть такие люди?
— Могу. Есть! — ответил Колечкин с серьезным лицом.
— Хорошо! Ну а теперь едем за одеждой.
Колечкин повиновался, и через несколько минут приятели вышли из трактирной конурки.
Концы в воду
Часов в восемь вечера Никольский сквер кишел гуляющими. Вечер был чудный, теплый. Толпа, наполняющая все аллеи, была самая пестрая. Швейки, гимназистки и расфранченные девицы особой категории весело болтали со своими кавалерами, наполняя аллеи городского сада звоном юных голосов и визгливым хохотом.
У самого входа в сад, там, где приютилась будка с минеральными водами, стоял юноша-студент замечательной красоты.
Наружность его обращала внимание не только дам, но и мужчин. С иголочки новый форменный костюм, ловко охватывавший его стан, также представлял собой нечто особенное. Он стоял, задумчиво опираясь на дорогую палку слоновой кости, и, не обращая внимания ни на кого, глядел на улицу. Очевидно, он ожидал кого-то.