Лора проехала до конца квартала и остановилась у тротуара. Она вышла из машины, взяла горсть влажной земли с цветочной грядки перед одним из домов и замазала грязью передний и задний номера машины.
Она вытерла ладони о траву и села обратно в джип; Крис уже проснулся, он был еще сонным и никак не мог сообразить, где они находятся. Она похлопала его по щекам, пригладила растрепанные волосы и заговорила с ним. Холодный ночной воздух, проникавший в машину через разбитые стекла, также способствовал его пробуждению.
— Ну вот, теперь все в порядке, — сказала она, когда убедилась, что он окончательно проснулся. — Слушай меня внимательно, партнер. Я нашла врача. Ты можешь притвориться больным?
— Еще как. — Он сморщился, как от боли, схватился за живот и застонал.
— Не переигрывай. — Она объяснила, как они будут действовать.
— Это ты здорово придумала, мама.
— Сомневаюсь. Но другого плана у меня нет.
Она развернулась, подъехала к дому Бренкшоу и поставила машину на въезде перед закрытым гаражом, который находился на некотором расстоянии от дома. Она подхватила Криса левой рукой и подняла его, а он положил голову ей на плечо. Он сам держался за нее, так что она могла обходиться одной левой рукой, хотя он был достаточно тяжелым; ее малыш повзрослел. В свободной правой руке она сжимала револьвер.
Она пронесла Криса по дорожке мимо голых деревьев, освещаемых синеватым светом одного из редких люминесцентных фонарей на улице; она надеялась, что их никто не видит из окон соседних домов. С другой стороны, не было ничего необычного в посещении доктора в такой поздний час.
Она поднялась по ступенькам, прошла через веранду и три раза отрывисто нажала на кнопку звонка, как и подобало матери, обеспокоенной болезнью ребенка. Через секунду она снова три раза позвонила.
Через несколько минут, после еще одной серии звонков, когда Лора стала сомневаться, есть ли кто в доме, на веранде над ее головой зажглась лампочка. Она увидела, как человек рассматривает ее через верхнюю застекленную часть двери.
— Пожалуйста, прошу вас, — как можно убедительнее сказала Лора, пряча револьвер за спину, — мой сын, он отравился, он проглотил яд!
Человек отворил первую, внутреннюю дверь, а затем и внешнюю, которая открывалась наружу, и Лоре пришлось отступить в сторону.
Ему было около шестидесяти пяти, волосы седые, а лицом он походил на ирландца, если бы не карие глаза и крупный орлиный нос. Он был облачен в коричневый халат, белую пижаму и домашние туфли. Вглядываясь в Лору через стекла очков в черепаховой оправе, он спросил: