— Кстати, я забыла попросить у вас эти таблетки, — сказала Лора.
— «Вексон» — самый простой в применении газ. Вы действительно искушенный покупатель, — похвалил Толстяк Джек.
Он уже доел шоколадный батончик, и казалось, что за те полчаса, которые Лора и Крис провели с Джеком, он значительно увеличился в размерах. Лоре пришло в голову, что преданность Толстяка Джека идеям анархизма отражается не только на атмосфере его пиццерии, но и на состоянии его тела, которое расползалось, не сдерживаемое никакими общественными ограничениями или соображениями здоровья. Он явно гордился своими размерами, часто похлопывал себя по брюху, почти любовно поглаживал складки жира на боках и гордо и воинственно шествовал вперед, расталкивая все на пути своей огромной тушей. Лора представляла себе, как Толстяк Джек все больше распухает, тянет на четыреста, потом на пятьсот фунтов, а на крыше «Дворца пиццы» разрастаются все выше и выше замысловатые сооружения из неона, пока в один прекрасный день крыша не рухнет под их тяжестью и не погребет под собой Толстяка Джека.
— Газ будет у меня завтра в пять часов, — повторил он, складывая «узи», «смитт-вессон», «кольт» и глушители в большую коробку с надписью «К ДНЮ РОЖДЕНИЯ», где раньше, видимо, хранились бумажные колпаки или хлопушки для ресторана. Он закрыл коробку крышкой и сделал знак Лоре нести ее наверх; помимо прочих вещей, Толстяк Джек не верил в такую вещь, как галантность.
Наверху, когда Крис открыл для Лоры дверь в коридор и они вышли из кабинета Толстяка Джека, она обрадовалась крику и визгу детей, которые доносились из ресторана. Это были первые за полчаса нормальные человеческие звуки.
— Вы только послушайте этих маленьких кретинов, — сказал Джек. — Это не дети, это обезьяны, которые только прикидываются детьми.
Он захлопнул за Лорой и Крисом звуконепроницаемую дверь.
В машине по пути в мотель Крис спросил:
— Когда все кончится… что ты сделаешь с Толстяком Джеком?
— Отдам его в руки полиции, — ответила Лора. — Анонимно.
— Прекрасно. Он чокнутый.
— Он больше чем псих. Он фанатик.
— А что такое фанатик?
Лора немного подумала, потом сказала:
— Фанатик — это псих, который вбил себе в голову идею.
Лейтенант СС Эрих Клитман наблюдал за секундной стрелкой часов на пульте программирования Ворот, и, когда она подошла к двенадцати, он обернулся и посмотрел на Ворота. В полумраке трубы длиною в три с половиной метра что-то блеснуло, появилась расплывчатая темная тень, которая обрела форму человека, за ним показались еще трое, шествующие один за другим. Группа поиска покинула Ворота и оказалась в зале, где ее встретили трое ученых, следивших за работой пульта.