наедине, до того, как мама заберет ее. Все двадцать учеников
собрали свои вещи и вышли из класса следом за моим отцом. Все,кроме нее. Я медленно плелся между рядами, притворяясь, будто
тоже направляюсь к двойным дверям. Дженни направилась в
противоположном направлении, к ступенькам, ведущим на сцену. Я
обернулся и увидел, как она села за фортепиано и нежно коснулась
клавиш. Я сел, когда три ноты раздались под ее пальцами.
— Думаешь, это шутка? — спросила она, держа руки на
клавишах и глядя прямо перед собой.
Хотя я знал, что она обращалась ко мне, я все же оглядел
класс.
— Извини? — спросил я, указывая на себя большим пальцем.
— Для меня это важно. Это мечта. Я не хочу, чтобы ты все
испортил.
— Я не испорчу.
— Испортишь. Ты не чувствуешь того, что чувствую я. Я это
знаю.
— Нет, чувствую.
— Правда? — спросила она, повернувшись и пристально
посмотрев на меня.
— Да.
— Ты ничего не знаешь о Бетховене, не так ли? А что насчет
Моцарта? О нем ты что-нибудь знаешь?
— Я знаю достаточно.
— Не думаю, что знаешь. Разве ты не считаешь, что
художник должен знать работы Пикассо? Архитектор должен
знать, кто такой Фрэнк Ллойд Райт? А композитор должен знать
все, что нужно знать о тех гениях, которые могут научить тебя?
Я верю в это всей душой, Блейк, — умоляющим тоном объяснила
она. Я понял это четко и ясно. Она была права, для нее это
значило больше, чем для меня, и я не мог ей все испортить.
— Расскажи мне.
— Что?
— Расскажи мне о Бетховене.
— Слишком много рассказывать.
— У меня есть время. — Оно у меня действительно было. У
меня была вся оставшаяся жизнь, и я бы смотрел в те глаза до
конца своей жизни.
— Что ты о нем знаешь?
— Э-э.
— Я так и думала.
— Просто расскажи мне какой-нибудь факт.
— Зачем? Тебе ведь все равно.
— Не все равно. Я хочу знать. Давай. Расскажи мне, — умолял
я.
— Он был ужасным человеком, постоянно враждующим со
своей семьей и коллегами. Ты знал об этом?
— Нет.
— Ты знал, что он болел? У него были различные болезни и
недуги.
— Правда?
— Да, думаю, это помогло ему.
— Что ты имеешь в виду?
— Это отражает его борьбу, за которой последовал триумф.
Это так печально и эмоционально.
— Разве твоя мама еще не приехала, чтобы забрать тебя?
— Нет. Мой отец поговорил с твоим отцом. Он сказал, что не
против, если я останусь и позанимаюсь еще час. Тебе бы стоило
сделать тоже самое. У меня есть всего лишь месяц, чтобы
привести тебя в форму.